Читаем без скачивания История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 2 - Луи Адольф Тьер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О фрегатах пришлось забыть, но еще оставался вариант с кораблем на Жиронде. Офицер, отправленный к капитану Бодену, вернулся с самой благоприятной информацией. Боден заявил, что его корвет находится в превосходном состоянии и готов доставить Наполеона, куда тот пожелает. Но в этом случае сложность представляла поездка по суше, ибо в той местности преобладали роялисты. Они были начеку, и если бы Наполеон передвигался в маленькой компании, то рисковал быть пойманным, а если в большой – существовала опасность привлечь внимание англичан. Таким образом, этот план оказался невыполнимым, равно как и идея с фрегатами.
На следующий день, 12 июля, Наполеону нанес визит брат, и еще ему доставили депеши с последними отчетами из Парижа. Временное правительство было распущено, Парижем от имени Людовика XVIII правил Фуше, и имелась большая вероятность появления неблагоприятных приказов. Поэтому Наполеону не оставалось другого выбора, кроме как покинуть побережье Франции любым способом, ибо англичане представляли в этот момент меньшую опасность, чем победоносные эмигранты. Наполеон покинул «Заале», моряки тепло попрощались с ним, и он сошел на берег на острове Экс, где жители встретили его так же радушно, как и прежде. Необходимо было принять решение, и быстро. Роялисты победили, сбежать от них не получится. Но поступило новое предложение, столь же приемлемое и не менее героическое, чем прежние. Когда стало известно, что из-за осторожности одного из капитанов фрегаты лишились чести спасти Наполеона, младшим офицерам это не понравилось, и они придумали новый способ уберечь его от врага. Они предложили взять два быстроходных рыбачьих баркаса, посадить в них сорок-пятьдесят решительных матросов, вывести из порта – либо на веслах, либо под парусами – и отдаться на волю волн в надежде, что они приведут их к какому-нибудь торговому судну, которое согласится доставить их в Америку. Не было никаких сомнений, что под покровом ночи они вполне могли незаметно выбраться из порта, но имелось одно серьезное препятствие. Было маловероятно, что беглецы сразу встретят торговое судно, их могло прибить к побережью Испании, а там их ждала самая страшная опасность.
Тем не менее план был одобрен, и отважные офицеры приступили к приготовлениям. Они выбрали самых сильных и смелых моряков и уже на следующий вечер привели два небольших суденышка и поставили их на якорь близ острова. Наполеон решился рискнуть, но в это время вокруг поднялась неописуемая неразбериха. В его свиту до этого момента входили, в том числе, родственники тех, кто сейчас отправлялся вместе с ним в изгнание. Остающиеся переживали из-за предстоявшей разлуки, отбывающие дрожали от страха перед опасностями, с которыми им предстояло столкнуться, пересекая в хрупких лодочках бурные воды Бискайского залива. Все разом заговорили о препятствиях, о которых не думали прежде, – о возможной жалкой гибели у берегов Испании и об опасности встречи с англичанами, которые, безусловно, пустятся в погоню. И Наполеон не выдержал. «Так, – сказал он, увидев слезы окружавших его людей, – надо положить этому конец. Поскольку шансов на побег нет, будем сдаваться англичанам». Он поблагодарил отважных молодых людей, которые предложили спасти его ценой собственной жизни, и решил назавтра же сдаться британским морякам.
На следующий день, 14-го, он отправил на «Беллерофон» Лас-Каза и генерала Лаллемана, чтобы узнать, какой ответ получил капитан Мэтленд от адмирала Хотэма. Мэтленд повторил, что готов принять Наполеона на борт, но не вправе заключать с ним какие-либо официальные соглашения, поскольку не успел связаться с Лондоном. Он еще раз высказал свое личное мнение, заявив, что в Англии Наполеона ждет такой же прием, какой всегда оказывали знаменитым беглецам. Когда Мэтленд произносил эти слова, он не имел представления, какая судьба уготована Наполеону в Англии, но очевидно, что желание убедить бывшего хозяина мира подняться на борт его корабля и доставить столь ценный трофей своим изумленным соотечественникам заставило капитана обещать несколько больше, чем он мог ожидать. Ведь не думал же он, в самом деле, что английское правительство предоставит Наполеону в своей стране такую же свободу, как Людовику XVIII! Дав подобное обещание людям, чье положение вынуждало их надеяться хоть на что-то, Мэтленд создал иллюзию, практически неотличимую от обмана. Во Франции Лаллеману был вынесен смертный приговор, и он поинтересовался, существует ли вероятность, что Англия выдаст его и его товарищей, которые находятся в аналогичной ситуации, французскому правительству. Капитан Мэтленд заявил, что такого поворота событий можно не опасаться, и воспринял сомнение как оскорбление. То есть он понимал, насколько положение Наполеона отличается от положения Лаллемана, и имел представление, какому риску подвергается Наполеон, поднимаясь на борт «Беллерофона». Мэтленд снова повторил, что не вправе давать каких-либо обещаний касательно персоны свергнутого императора, но, будучи английским подданным, имеет все основания ожидать великодушия от своей страны.
Эти утверждения внушили Лас-Казу и генералу Лаллеману больше уверенности, чем следовало, и, вернувшись на Иль-д’Экс, они доложили Наполеону о результатах своей миссии. Он внимательно выслушал посланников и, вынужденный отдать свою безопасность в руки англичан, поверил, что услышанное дает ему основания надеяться, – в его положении это было самое большее, на что он мог рассчитывать. Однако прежде чем принять решение, Наполеон решил посоветоваться с теми немногими друзьями, которые находились рядом с ним. Все возможные способы побега уже были предложены, рассмотрены и отвергнуты. Оставался последний выбор – довериться англичанам или совершить отчаянную попытку и присоединиться к Луарской армии. Настроение этой армии было хорошо известно, и с Наполеоном во главе эти войска, несомненно, всё еще могли совершить великие дела. Ему не составило бы труда присоединиться к армии: на Иль-д’Экс в его распоряжении был военно-морской полк численностью 1500 человек, которые то и дело бросали многозначительный клич «К Луарской армии!». К тому же, в Рошфоре стоял гарнизон и еще четыре батальона федералистов, готовых поддержать его во всем. В общей сложности у Наполеона было пять или шесть тысяч человек, и с ними он мог добраться через Вандею до Луарской армии, которая, таким образом, получала крупное пополнение, а главное – самого Наполеона. Однако нельзя было упускать из виду те невзгоды, которые это
