Читаем без скачивания Дочь полка - Дана Перловская

– Не вздыхай! – потрепал её по голове командир. – Их в госпитале быстро на ноги поставят! Возможно, даже увидитесь.

К машине потихоньку стали подтягиваться остальные солдаты, они бурно желали раненым скорейшего выздоровления и удачи:

– Вы нам пишите! – крикнул Васазде.

– И вы нам тоже! – не поднимаясь, ответил Рожков Тимур. Как оказалось, у него сломана лопатка.

– А главное поправляйтесь и возвращайтесь в строй, – пожелал Александр.

– Будет сделано, товарищ командир! – поднял вверх кулак Петров. – Этот приказ мы с радостью исполним!

– Нам пора ехать, – посмотрел на старые наручные часы Кузнецов, – а то не успеем.

– Ну всё, пока, братцы, – заключил Резанцев и после этого двери машины закрылись.

Водители расселись по местам и завели технику. ГАЗ – 55 взревел, а затем тихо поехал по неровной дороге. Бойцы ещё долго смотрели ей вслед, пока она не исчезла в зарослях. Все постепенно стали расходиться и возвращаться к работе. Медсёстры вздохнули с облегчением: забот у них значительно убавилось. Теперь можно и отдохнуть немного. Мария Фёдоровна, даже стала мягче, но на попытку бойцов уговорить её разрешить им покурить, она коротко ответила отрицанием. Александр стоял в стороне вместе с Сорокиным:

– Теперь главное, чтобы доехали благополучно, – сказал командир.

– Ага, – достал из кармана пачку папирос Иван и вытащил одну. – Тебе дать закурить?

– Да, давай, – взял табак тот, покрутил его в пальцах и усмехнулся. – Папиросы… Богато живём.

– Мне тоже самокрутки меньше нравятся, – согласился Сорокин и неожиданно повернул беседу в другое русло. – Как там Танька? Не писала?

– Писала, – выпустил пар Резанцев, – на работе сутками пропадает. Устаёт очень, – он стряхнул пепел и посмотрел под ноги. – А как у тебя с домашними?

– Также, – сухо сказал тот. – Тоска меня берёт, Сань по ним. Как сейчас я хочу сейчас Машку с Андрюшкой обнять. Больше года уже прошло. Они, наверное, так выросли.

– Надо бороться за то, чтобы они и дальше росли. Чтобы эти нелюди до них не добрались! А насчёт тоски… Тут она каждого заела. Здесь ничего не поделаешь.

Глава 11

Неожиданная встреча в лесу

И снова идёт бой, и снова слышны взрывы и череда выстрелов вдали. Катя уже ничему не удивлялась и не пугалась. Она стала привыкать к такому образу жизни. Но до сих пор присутствовал страх за жизни бойцов, было также больно терпеть потери, как и после первой битвы. К этому невозможно было привыкнуть. Катя пробиралась по лесу вместе с Егором Фокиным, которому вчера подстрелили руку. Боец совсем не мог управлять раненной конечностью и был не в настроении. Он время от времени вздыхал, прислушиваясь в отдалённый шум битвы и что-то бубнил себе под нос. Им дали задачу: собрать хвороста для буржуек, а то топливо уже кончалось, а погода только портилась. Егор держал в здоровой левой руке топор и следовал за ребёнком. Он очень хотел в бой, но командир посчитал, что солдат сейчас больше пригодится в лагере, чем на поле боя. Да и Катя сейчас было совсем не весело. В такое время она всегда ходила, погрузившись в свои мысли. Девочка подбежала к засохшему сломанному дереву и обернулась на солдата:

– Тут много веток можно взять для хвороста, – она поставила ногу на ствол.

– Вижу, – Фокин воткнул топор в дерево и выпрямился, держась за правую руку.

– Сильно болит? – спросила та, заметив то, как Егор прикусил губу и прищурил глаза при этом движении.

– Нет, – отрезал солдат, – сейчас быстро всё порубим и пойдём дальше.

«И почему мужчины всегда скрывают свою боль?» – подумала Катя, вспомнив своего отца, который однажды сломал руку. Молчал, как матёрый партизан, хотя по его лицу было видно, что ему плохо. Больше лезть к Фокину она не стала и продолжила работу.

Прогремел взрыв, Катя и солдат обернулись на него, но ничего не сказали. На небе опять сгущались тёмные тучи, птицы не летали. Скорее всего, скоро пойдёт дождь. Нашим героям очень этого не хотелось так, как на улице и так было очень холодно, а если ещё и дождь ливанёт… Будет не очень хорошо, так и захворать можно без труда. Егор принялся рубить ветки. Солдат был правшой и поэтому это действие давалось ему очень плохо, да ещё и одной рукой. Но спустя время, ветка за веткой начинали отламываться и падать на землю, откуда их поднимала и утаскивала Катя в одну кучку. Егор остановился и провёл рукой по лбу. Щёки солдата раскраснелись от работы. Он выдохнул, взял топор и продолжил рубить ветки. Наши герои сильно уморились: Фокин отложил топор в сторону и присел перевести дух, рядом с ним приземлилась Катя. Девочка посмотрела на свои красные, ободранные ладони и перевернула их тыльной стороной: помимо мозолей от работы, руки стали потрескавшимися и шершавыми от мороза. Они показались девочке старыми и морщинистыми, прям как у пожилых женщин в их деревне, которые много времени проводили на огороде. Но такие были у всех в лагере, и к тому же это не такая уж и серьёзная проблема. Катя посмотрела на кучку хвороста:

– Этого не хватит.

– Да, – сжимал и разжимал кулак боец, – сейчас соберём всё и дальше двинемся.

Они собрали ветки и продолжили путь. Катя неслась впереди, Егор шёл сзади. Девочка иногда наклонялась и подбирала длинные ветки. Ушли они уже достаточно далеко, но Фокин хорошо ориентировался и, если что, вместе с ребёнком поворачивал или возвращался на место. Хвороста становилось всё больше и больше. Когда Катя присела, чтобы собрать ещё две ветки, на её плечо резко упала тяжёлая рука Егора. Она в недоумении обернулась назад на бойца: тот замер на месте, его взгляд был устремлён прямо. Он убрал ладонь и приложил палец к губам, продолжая смотреть вперёд. Девочка медленно поднялась, забыв про хворост. Она всматривалась в заросли, но ничего не могла увидеть. Фокин тихо наклонился к её уху и прошептал:

– Там немцы.

Катя остолбенела: «Немцы? Сколько их здесь? Зачем пришли?» Егор надавил ей на голову, и она села назад на землю, за ней опустился и Фокин:

– Не паникуй! – снова прошептал солдат. – Может пронесёт, а если что – я тебя прикрою, а ты беги. Но сейчас замри и ничего не делай.

Девочка разучилась моргать и дышать от напряжения. Её пальцы впились в сырую землю, зубы прикусили язык. Тело стало, как не своё: его невозможно было контролировать. Катя не видела врагов, но полностью доверилась солдату. Тут послышалась немецкая речь:

– Sind Sie sicher, dass dies der richtide Ort ist? (Ты