Читаем без скачивания Дочь полка - Дана Перловская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Где я? – хрипло спросил он.
– В медпункте, – ответил ему Макаренко.
– Как? – резко приподнял голову тот и огляделся. – Я же только что бился!
– Вам в ноги попали, – сказала девочка. – Вы тут уже достаточно долгое время.
– Я ничего не чувствую, – не понимал Петров.
Он попытался сесть, но как только солдат это сделал – боль сразу же
вернулась. Глаза Семёна расширились, лицо искривилось, и боец взвыл. Он упал на подушку, и сжав кулаки, изогнулся. Макаренко сочувствующее взглянул на товарища, помотал головой и отвернулся.
– Семён дыши! – посоветовал Самонов. – Как можно ровнее.
Тут из операционной раздался вскрик. Петров резко стих, и всё ещё прерывисто и часто дыша, посмотрел в сторону звука. Губы бойца вздрогнули, он закрыл глаза. Катя стояла в растерянности. Она смотрела в панике по сторонам, не зная, чем помочь.
– Сюда, сюда! – вышла из другой комнаты Горнеева, а за ней двое бойцов аккуратно несли Булынченко Евгения с перевязанной головой. – Сюда! На койку! Аккуратнее!
– Хорошо, хорошо, – говорил Сорвунов, держа раненого под руки.
Собойленко Иван нёс товарища за ноги. Они вместе осторожно уложили, стонущего от боли Евгения. Тут Василиса заметила Петрова. Она быстрым шагом направилась к нему. Катя заметила, как медсестра выдохлась: волосы растрепались, ноги уже не так уверенно стояли, руки болтались от усталости, дыхание быстрое и прерывистое. Девушка недолго смотрела на бедолагу, а затем приказала Сорвунову и Собойленко взять его и отнести в другое помещение. Петрова сначала посадили, а затем, в таком же положении взяли и понесли. Девочка проводила его сочувствующем взглядом и отвернулась.
– Ему же говорили не выходить, – вздохнул Рожков с перевязанной спиной.
– Откуда не выходить? – спросила Катя.
– Из укрытия, – пояснил тот. – В том месте было опасно высовываться. Прицельный огонь. Надо было обойти, но он пошёл напрямую.
– И далеко ушёл? – поинтересовался Воробьенко.
– Только встал – сразу попали. Даже шагнуть не успел – назад полетел. Хорошо, что не убили, – с этими словами он сплюнул через левое плечо.
Тут из операционной раздался вой. Лукиан поморщился и помотал головой. На улице стали раздаваться голоса. Катя побежала к выходу и увидела наших бойцов. Впереди шёл командир и Сорокин, неподалёку от них Лунов, Фокин и Летаев, дальше все остальные.
– Ну? – просил кто – то из бойцов.
– Вернулись! – объявила девочка.
– Товарищ командир?
– Цел.
Чуть позже в медпункт пришли известия о том, что всё прошло относительно хорошо. Этот бой был за ними.
Глава 9
Бог, а есть ли ты на самом деле?
Удивительная всё-таки женщина – Мария Фёдоровна. За несколько дней проживания в батальоне, Катя начала понимать, что в медпункте есть свой командир, и это была Мария. Ей никто этой должности не давал, она сама взяла на себя ответственность за порядок и заботу не только о пациентах, но и о её коллегах – Мамонтовой, Горнеевой и Маренко. В этом месте были совсем иные правила, которые в некотором отличались от порядков за пределами палатки. Пациентам, правда, они не очень нравились, но всё-таки бойцы подчинялись запретам. Единственное неудобство, которое приносило им невыносимое мучение – невозможность курить. Поэтому солдатам приходилось тяжко, особенно на больничной койке, когда делать совершенно нечего. Кате нравилось в медпункте, ведь бойцы, чтобы хоть как-то отвлечься, начинали играть в карты, морской бой или на крайний случай – города. Но сейчас все были увлечены новой газетой. Вчера прибывшие раненые, уже не стонали от боли, а вместе со всеми общались и с интересом слушали новости. Владимир Самонов громко зачитывал информацию. Сначала шло самое главное:
– В течении 23 ноября наши войска, продолжая наступление, в северо – западном направлении прошли 10 – 20 километров и заняли гор. ЧЕРНЫШЕВСКАЯ, гор. ПЕРЕЛАЗОВСКИЙ и местечко ПОГОДИНСКИЙ. На юге от Сталинграда наши войска продвинулись на 15 – 20 километров и заняли гор. ТУНДУТОВО и гор. АСКАЙ.
– Давай ближе к технике, – махнул рукой Петров.
– В общем, увеличилось количество пленных, – кратко объяснил Владимир. – А по технике… Пятисот пятьдесят шесть орудий, две тысячи восемьсот двадцать шесть автомашин, тысяча двести вагонов, две тысячи шестисот двадцать пять пулемётов, исправные самолёты – тридцать две штуки, танков тридцать пять. Уничтожено: семьдесят самолётов, сто пятьдесят семь танков и сто восемьдесят шесть орудий. Всё остальное пока не успели учесть.
И опять, по традиции, все стали обсуждать прочитанное. Катя в это время помогала Маренко делать перевязку Собойленко, остальные медсёстры тоже были заняты. С неё требовалось подавать нужные принадлежности – спирт, перекись, марлю и так далее. Медсестра её не заставляла, девочка сама предложила свою помощь. Боец был совсем плох на вид. Всех солдат с очень серьёзными ранениями должны были в ближайшее время забрать в госпиталь, но машина всё никак не приезжала. Алёна аккуратно размотала старую повязку и Катя увидела вместо уха кровавое месиво. Она резко опустила взгляд вниз. «Господи… Бедняга», – подумала девочка.
– Спирт, – протянула руку Маренко, не сводя глаз с бойца.
Та подала стеклянную бутылку, плотно закрытую ватой. Далее в ход пошла перекись, её в батальоне было предостаточно – так обычно очищали воду для питья. Затем марля и, наконец, страшное ранение было замотано. Собойленко и самому не нравилось его положение. Он теперь не слышал на одно ухо, а с бинтами слух ещё больше ухудшался. Иван постоянно переспрашивал товарищей или медсестёр о чём-либо. После помощи, Катя вышла на улицу. Погода стояла ужасная: сыро, дул холодный ветер, небо затянуло серыми тучами. Но это было гораздо лучше, чем сейчас сидеть в медпункте. Здесь всё было гораздо оживлённее. Евгений Василенко играл песни на гитаре, Родников готовил, параллельно беседуя с Фокиным, Командир опять где-то пропадал. В общем и целом, всё как обычно. Знать бы ещё где Летаев, без него точно скучно не будет. А вот и он: идёт с каким-то незнакомым ей человеком. Увидев девочку, он что-то быстро сказал рядом идущему и поприветствовал:
– Здоров, Катюх!
– Здравствуйте, – произнесла та.
– Знакомься! Это Матвей – наш Лунатик, – указал на бойца он. – Лунатик, это Катя.
Девочка пожала руку новому знакомому. Он был тихим и скромным, как Фокин, на первый взгляд. Ей он показался интересным: волосы такие-же как у неё, зелёные глаза, молодой ещё, может даже ровесник Фёдору. Только прозвище странное. Может во сне ходит?
– Я вас раньше не видела, – сказала она.
