Читаем без скачивания Туманы Ричмонда - Игорь Ливиц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Позвонили по поводу денежного перевода, который ты видел у Ника.
— Раскопали что-нибудь?
— Счёт, с которого были переведены деньги, принадлежит «Дому антиквариата», компании Сэма. И примерно такого порядка суммы регулярно отправляются ещё дюжине адресатов, кроме Ника.
— И что это значит?
— Это значит, что Сэм — кукловод, который дёргает за многие верёвочки.
Всё это нам очень не понравилось. Но что с этим делать? Конечно, Сэму могло бы повредить, если бы мы сообщили прессе, что кандидат в мэры финансирует чёрт знает кого, но информация была получена незаконно, и доказательствами мы не располагали.
Глава 22
С Евой мы договорились встретиться в саде скульптур Родена в Стэнфордском университете, около центра изобразительных искусств Джеральда Кантора. Я присел на округлую бетонную скамеечку, положил сумку и отправил сообщение, что уже приехал.
Ева появилась минут через пятнадцать. Я увидел её издалека. На ней было лёгкое летнее платье под цвет волос, перехваченное пояском на тонкой талии, на ногах — красивые босоножки на каблуке. Я тут же почувствовал, как непривлекательно выгляжу: ссадина на лице, рука, перевязанная бинтом, запачканным в нескольких местах, несвежая футболка.
Ева подошла ближе, взглянула на меня и присвистнула.
— Привет! Похоже ты не скучал в Портленде.
— Да уж, не могу пожаловаться. Помогал другу, частному детективу.
— Драки, погони, роковые женщины? Колись!
Я улыбнулся.
— Конечно, всё так. И меня зовут Бонд. Джеймс Бонд.
— Мистер Бонд, вы готовы отведать запретного плода?
Я удивленно взглянул на Еву:
— Что ты имеешь в виду?
Она засмеялась и достала из сумки гранат, расколотый пополам, в пластиковом пакете.
— Вот проходила мимо фермерского рынка. Попробуй, выглядит очень спелым.
Ева взяла половину граната себе, а вторую протянула мне. Позади нас возвышались здания университета, сложенные из желтовато-бежевого известняка, напоминающего иерусалимский камень. Сверху, с безоблачного неба смотрело на нас всевидящим оком яркое калифорнийское солнце. Ветер качал зелёные ветки деревьев, трепал распущенные волосы Евы и игриво раздувал её платье. В лучах солнца ядрышки граната горели как драгоценные рубины. Красиво было до боли, так что у меня перехватило дыхание, и я не понимал, хочу ли я её оттолкнуть или, наоборот, прижать к себе. Не знаю, насколько долго это продолжалось, наверное только мгновение, которое показалось мне почти бесконечным, но, наконец, я неожиданно для себя самого взял Еву за руку и мягко потянул к себе так, что её лицо с сияющими глазами оказалось прямо перед моим. Целуя Еву, я чувствовал губы женщины, их вкус и запах. Но что-то было в этом необычное, нереальное. От медово-цветочного аромата кружилась голова, а затем по всему языку и горлу как будто разлилась сладость. Непонятно чего испугавшись, я отстранился. Ева испытующе посмотрела на меня, а потом рассмеялась.
— Ты как-то не так воспринял мои слова про запретный плод.
— Видимо, вошёл в роль Бонда, — смутился я.
— Мне приятно, что ты так рад меня видеть, — с лёгкой иронией улыбнулась Ева.
Чтобы побороть чувство неловкости, я закинул в рот несколько ядрышков граната:
— Действительно спелые, — подтвердил я, стараясь вести себя так, как будто ничего не произошло. — Так что ты хотела мне показать?
— Я нашла часть архива, думала, тебя заинтересует.
Ева вытащила нескольких фотографий из сумочки и протянула мне. Ошибиться было невозможно. На них был человек, который как две капли воды походил на незнакомца из моего детства. На одной из них он был сфотографирован буквально в нескольких шагах от того места, где мы сидели, перед «Вратами ада» Родена. Второе место, как мне показалось, я тоже узнал.
— Это собор Грейс в Сан-Франциско?
— Да, — сказала Ева. — Вход с востока, знаменитые «Врата рая». Это реплика дверей старинной церкви во Флоренции. Это все фотографии, которые мне удалось обнаружить.
— «Врата ада», «Врата рая». Как будто он посылал какое-то сообщение. Что это может значить?
— Не знаю. Может, он пытался сказать, что врата рая и врата ада не так уж далеки друг от друга. Я ещё нашла несколько его статей. Это странное совпадение, но, кажется, у него была навязчивая идея, связанная с апокрифом о Лилит. У него куча заметок на эту тему. Может, он просто готовил материал для книги. Сейчас покажу, — Ева вытащила распечатку из сумочки. — Здесь записи о Самаэле, Лилит и архангеле Михаиле.
— Как они связаны?
— Если коротко, то Самаэль и Лилит — враги рода человеческого, а архангел Михаил — его защитник.
Ева перебрала несколько страниц, и её глаза расширились от удивления.
— Что не так?
— Я не помню, чтобы было что-то подчеркнуто в этих бумагах.
Я бросил взгляд. Внизу страницы жёлтым фломастером было выделено: «Самаэль и Лилит всегда будут плести заговоры против детей Божьих, и эта война никогда не закончится».
— Мог ли кто-нибудь сделать это после того, как ты просмотрела бумаги?
— Вряд ли. Сумочка была со мной всё это время.
Глава 23
После в поездки в Портленд, у Майкла выдалось свободное время. Других заказов не было, и он решил, что надо бы собрать информацию на Сэма, тем более что тот имел отношение к портлендскому делу. Майкл был не очень занят ещё и потому, что бывшая жена не разрешала встречаться с дочкой, пока он не выплатит долги по алиментам. С деньгами было туго, Майкл с трудом смог заплатить месячную плату за офис. «Ну ничего, пробьёмся как-нибудь, — подумал он, отгоняя от себя грустные мысли. — Бывали времена и похуже».
Майкл знал, что «Дом антиквариата» будет принимать участие в торгах «Раритеты Ближнего Востока» в старинном отеле «Фэрмонт». Здание располагалось на холме, в популярном районе Nob Hill, рядом с ещё одной достопримечательностью Сан-Франциско — собором Грейс. Собор Грейс — епископальная церковь, но она позволяла использовать свои обширные помещения представителям других конфессий. В детстве Майкл ходил сюда на занятия по Библии, которые вёл католический священник, отец О'Брайан.
Одевшись поприличнее и взяв удостоверение репортёра, которое ещё пару лет назад ему сделал знакомый редактор газеты, Майкл явился ко второй половине торгов, когда должны были выставляться наиболее ценные предметы.
Понаблюдав за публикой, детектив достаточно быстро заприметил молодого мужчину в очках, в рубашке с логотипом «Дом антиквариата». Он равнодушно сидел, не участвуя в торгах, пропуская лот за лотом, в то время как
