Читаем без скачивания Спортивное предложение - Джеймс Олдридж

необычным для отца в суде и даже, кажется, не полагалось. — Итак, вы не нашли пони на ферме Энгуса Пири?

— Нет.

— Тогда, помня о вашей присяге перед судом в качестве свидетеля, скажите мне: вы видели пони мисс Джози Эйр до или после пропажи?

— Нет, не видел.

— Вы его никогда не видели? Даже на выставке в тот день?

— Никогда не видел.

— И все же вы говорите, что если бы нашли пони на ферме Пири, то решили бы, что это пони мистера Эйра, хотя никогда его не видели. Так ведь?

— Но в данном случае, это был бы разумный ход, мистер Квэйл. В данном случае.

— Может быть, в ваших глазах это разумный ход, сержант, но я хочу спросить: кто дал вам право решать, что кому принадлежит? Как у представителя закона у вас нет права — не так ли? — решать, мой ли на мне галстук или не мой. Вы что же, сами назначили себя арбитром, судьей, стоящим выше закона?

Тут я понял, что отцу удалось взять дело в свои руки и что ни мистер Стрэпп, ни сержант Коллинз не дали себе труда разобраться как следует в сути вопроса. Я думаю, что ни тот, ни другой не были так глупы, как выглядели сейчас на суде, и мне даже стало немножко жаль, что Эллисон Эйр поставил их в такое дурацкое положение. Но, с другой стороны, я нисколько не осуждал отца за то, что он умело использует слабость их позиции: отсутствие убежденности, безразличие к истине, уверенность в том, что дело все равно будет ими выиграно.

Но вот мистер Стрэпп снова заявил протест.

— Во имя всего святого! — воскликнул он, поднимаясь, чтобы перебить отца. — Мой процессуальный противник изложил здесь свою точку зрения, нам было очень интересно выслушать ее, но ведь это ничего не меняет в существе дела. Мы здесь не для того, чтобы решать, правильно ли сержант Коллинз понимает свой служебный долг.

Отец принял замечание и не стал продолжать атаку на Коллинза, тем более что судья явно был согласен со Стрэппом.

— Да, мистер Квэйл, — сказал судья, — вы высказали свою точку зрения. А теперь нет ли у вас более конкретных вопросов к мистеру Коллинзу вместо этих туманных намеков?

— Нет. Пока нет, — сказал отец.

Сержант Коллинз торопливо поднялся с места, не чая, как выбраться наконец из нелепого положения. Но отец снова остановил его:

— Простите, я забыл спросить, сержант. Что вы предприняли для розыска пони Скотти Пири, когда вам сообщили, что он пропал и, возможно, украден?

— Я мало что мог сделать. Я позвонил в полицию городов Лайа и Мундоо и попросил заняться этим. Написал рапорт в полицейское управление округа и сообщил в городской загон для скота.

— Понимаю. А у мистера Эйра вы не спрашивали?

— Я же сказал вам, что не заходил тогда к Эйрам, — огрызнулся Коллинз.

— Я имею в виду вот что: не попросили ли вы мистера Эллисона Эйра быть столь любезным и приказать просмотреть его табун валлийских пони на случай, если пропавший пони Скотти Пири снова пристал к этому табуну?

— Нет.

— Жаль… — заключил мой отец, выразительно разведя руками.

Вторым свидетелем был Скиттер Биндл, гуртовщик из «Риверсайда», тот самый, который видел маленькую фигурку, переплывшую реку в ночь накануне кражи. Он сказал, что мальчика учуяла его собака и зарычала. А мальчик тут же бросился в реку, переплыл на ту сторону и был таков.

— Чертенок плавает, как рыба, — сказал свидетель.

Мистер Стрэпп спросил его, знает ли он мальчика по имени Скотти Пири. Да, он видел его раньше. Тогда обвинитель спросил, может ли свидетель утверждать, что мальчик, переплывший реку, был Скотти Пири.

— Да, по-моему, это был он, — ответил гуртовщик.

Тактика поведения моего отца на суде была достаточно гибкой. Иногда он будто и не слушал того, что ему отвечают, а в других случаях, наоборот, был весь внимание.

Именно так он повел себя сейчас. Учитывая печальный опыт Джо Коллинза, гуртовщик Скиттер был настороже, а отец словно гипнотизировал его вежливым и строгим вниманием к каждому его слову. В общем, наступил черед и для Скиттера.

— Какого цвета волосы у Скотта Пири, мистер Биндл? — спросил отец.

— Яне знаю, — сказал Скиттер, — вроде светло-коричневого, так мне кажется.

— А может быть, каштанового?

— Вы имеете в виду — рыжеватого? — переспросил Скиттер.

— Вот-вот. Рыжеватого.

— Да, пожалуй, чуть рыжеватого.

— Вы уверены?

— Да.

— Вам известно, мистер Биндл, сколько в Сент-Хэлене этих чертенят-мальчишек тринадцати лет с рыжеватыми волосами, которые плавают, как рыба?

— Нет.

— Я тоже не знаю, но, наверно, мог бы привести сюда с полдюжины. Что же помогло вам отличить Скотта Пири от других рыжеватых мальчиков?

— Собственно, ничего. Просто тот был похож на Скотта Пири.

— Ясно. Были ли на нем подтяжки?

Скиттер закатил глаза.

— Не знаю. Может быть, были. Я не видел.

— Послушайте, мистер Биндл, я стараюсь помочь вам, а вы как будто противитесь этому. Если вы не смогли увидеть, носит он подтяжки или нет, значит, вы находились не на очень близком расстоянии от него?

— Я был совсем близко, но не заметил, были ли на нем подтяжки.

— Вы не заметили. Тогда что же вы заметили? Назовите какой-нибудь один простой, неоспоримый признак, который убедил бы нас всех, что это был Скотт Пири, тринадцати лет, чертенок с рыжеватыми волосами.

— Очень трудно выбрать один какой-либо признак, — нагловато усмехнулся Биндл. — Это был он, вот и все.

Тут мой отец словно утратил интерес к свидетелю, повернулся к Скиттеру спиной и неожиданно сказал, обращаясь к членам суда:

— Если обвинение основывается на уликах, подобных тем, с какими мы уже ознакомились, я напишу соответствующее представление в более высокую инстанцию. Это просто смешно!

Он бросил карандаш на стол и сел.

Председательствующий, кипя негодованием, предложил отцу высказывать подобные замечания в установленное для этого время, а не при допросе свидетелей.

— Иначе вы повредите своему клиенту и себе самому, мистер Квэйл, — добавил он.

Отец никак не отозвался на слова судьи, и тот разрешил Скиттеру Биндлу сесть.

Последним свидетелем обвинения был Алан Смит, инспектор штата по каналам и рекам, специалист по ирригации и борьбе с наводнениями. Он раз в месяц посещал Сент-Хэлен и работал в этой должности тридцать лет. Это у него можно было узнать, сколько примерно воды получат фермеры в засушливый сезон. Все в городе уважали его. Смит был высокий, худой человек с седеющими волосами и усами.

Отвечая на вопросы Стрэппа, он сказал, что хорошо знает мальчика Скотта Пири, так как