Читаем без скачивания Неизведанный Гиндукуш - Макс Эйзелин

С помощью нашего переводчика тут же начинаем переговоры относительно формирования каравана носильщиков. Они только этого и ждали. Заработать деньги без обмена на какие-либо вещи им нравится. Рабочее время здесь вообще не принимается во внимание, а свободного времени всегда в избытке. Плата, хотя и за выполненную работу, ― чистая прибыль.

Двое из мужчин (между прочим, очень симпатичные парни), кажется, являются здесь деревенскими властелинами. Только они ведут переговоры. Остальные, хотя могут тоже вставить словечко, не имеют права что-либо решать. Один из представителей деревенской власти носит польские высокогорные ботинки из фетра, которые принято надевать во время зимних восхождений в Высоких Татрах и в польских экспедициях, ― наверное, подарок с прошлого лета. Другой в американском армейском кителе с блестящими пуговицами. Этот мундир вместе с живописным тюрбаном придает ему весьма воинственный вид.

Принятый в Афганистане дневной заработок носильщиков составляет 20 афгани (1,80 швейцарского франка). Но мы не хотим эксплуатировать местных жителей и предлагаем им 40 афгани «плюс 10 афгани надбавки, если мы вами будем довольны». Несмотря на явную выгодность предложения, они сначала потребовали с нас в два раза больше. Затем ― непостижимая азиатская тактика ведения переговоров ― они делают поворот на 180 градусов и чистосердечно признаются, что мы их гости и в случае необходимости они будут для нас работать и бесплатно.

Мы договариваемся и закрепляем сделку рукопожатиями. Узнав, что марш в базовый лагерь будет длиться не один, а два дня и они, следовательно, получат двухдневную зарплату, все довольны и счастливы. Поработать лишний день для них не имеет никакого значения. Здесь еще не действует американская система «время ― деньги». Мы же находимся в Азии. То, что они сумели выторговать двойную заработную плату и получить 100 афгани вместо 50, они расценивают как исключительное счастье.

Мы тоже рады, что так быстро удалось организовать караван. И надеемся, что люди Вахана такие же хорошие носильщики, как горные таджики, которых мы до сих пор встречали.

Оксус здесь похож на тихое озеро. Но цвет воды все такой же, как и в бурлящей теснине, ― черный от песка. Несмотря на то что кое-где несколько скромных зеленых растений рискуют подняться над истощенной землей, в целом местность голая и малопривлекательная.

После того как носильщики все исчезли в своей деревне, мы продолжаем трудоемкую работу по сортировке нашего снаряжения. Не успели закончить пересортировку, как снова забушевал западный ветер. Только сейчас мы убедились в неудачном выборе места для лагеря. Никто не заметил, что именно за нашей палаткой, и к тому же на западной стороне, находится громадный перемещающийся бархан, который доставил нашим машинам столько хлопот. Теперь ветер со свистом бросает нам в лицо этот песок. И все вокруг покрывается этой ужасной серой массой.

Снимать палатку, загружать обе машины разбросанным повсюду снаряжением и все начинать снова на другом, может быть тоже не совсем удобном, месте потребует очень много времени и работы. И к тому же песок все равно уже проник всюду. Поэтому принимаем героическое решение закончить всю работу здесь!

Скоро все мы становимся похожими на поросят, но упорно продолжаем копаться в куче вещей и делать вид, что песчаная пурга нам нипочем. При помощи машин и брезента сооружаем своего рода огороженный дворик, где под не особенно надежной защитой упаковываем ящики и барабаны, каждый весом примерно по 30 килограммов, чтобы все носильщики несли одинаковый груз. Но вначале мы отбираем вещи, предназначенные для базового лагеря, нужные для обратного пути, и те, которые можно оставить в машинах.

Пока мы возимся с банками, тюбиками и картонными коробками, Виктор, не обращая внимания на пургу и песок, предается в палатке поварскому искусству и печет нам вкусный пирог из сухарей и сыра. Едим не все вместе, а по очереди ― это для того, чтобы пирог и другие лакомства из закрытой сковороды сразу могли попасть в рот, прежде чем они будут пропитаны песком. Нам достаточно того, что чай, который мы пьем, серый от песка, причем последний так «прелестно» хрустит на зубах.

К вечеру мы наконец кончаем упаковочные дела. Около шестидесяти фибровых барабанов, ящики, вьючные сумы и рюкзаки стоят наготове перед палатками, наполовину засыпанные песком. Работа была страшно утомительной, и мы завидуем всем экспедициям, которые еще дома, не думая о времени, распределили груз, подготовили тюки для доставки их носильщиками в базовый лагерь и своевременно разрешили транспортные проблемы.

Если мы теперь могли радоваться концу рабочего дня, то это не касалось Симона. У него сейчас приемные часы. Весть о том, что в долине находится врач, мигом облетела всю окрестность. Пациенты длинной вереницей выстроились перед палаткой и терпеливо ждут в песчаной пурге своей очереди. Молодые и пожилые, мужчины, женщины и дети испытывают доверие к молодому «Свисс-сахибу» с развевающейся бородой. Большинство страдает глазными болезнями, которые здесь сильно распространены, что не удивительно при таких частых песчаных штормах. Других мучает зоб или гноящаяся сыпь. Молодой мужчина жалуется, что не может иметь детей. Витаминные таблетки в этом случае не повредят. Молодая мамаша приносит своего слабого, бледного ребенка. Беспомощная крошка, не похоже на то, что может выжить. Но и здесь Симон знает, как помочь.

Ночью шторм не унимается и с неослабеваемым бешенством рвет полотно нашей палатки. Чтобы во время сна хоть немного защититься от бушующего песка, закрываем наглухо палатку, но скоро начинаем задыхаться от горячего воздуха, а о сне и думать не приходится. Виктор установил свою раскладушку в поле в стороне от бархана и, хотя там не спасается от яростного ветра, зато защищен от неприятного песка.

ПОЕЗДКА ВЕРХОМ В БАЗОВЫЙ ЛАГЕРЬ

Мы договорились с носильщиками, что они придут перед восходом солнца. И действительно на рассвете они тут как тут, как было условлено. Никто из деревни не хочет упустить исключительный случай заработать, и теперь здесь представлено все мужское население ― от старика до двенадцатилетнего мальчишки.

Пришло людей намного больше, чем мы предполагали. И к тому же они взяли с собой еще вьючных животных: лошадей, ишаков и яков. Нам жаль отправлять обратно «лишних» людей, и мы оставляем их: будут чаще меняться во время движения. Владельцы вьючных животных сами, конечно, не будут носить, а будут только вести своих четвероногих. После распределения грузов все еще остаются носильщики. Что же делать? Но эту беду мы тоже быстро ликвидируем. Берем из машин несколько предметов роскоши вроде раскладушки и походной мебели, вообще не предназначенных для базового лагеря, ― и теперь все при деле.