Читаем без скачивания Единственная для темного эльфа 2 (СИ) - Мазарин Ан

Однако внимания мне досталось немало и без того: о фаворитке принца шептались многие, видели собственными глазами не все (сейчас это исправляли), да и ко всему прочему, со мной рядом, как ни в чем не бывало, расположился личный жрец принца! Саверий беззаботно оглядывал арену, здоровался с людьми периодически, пытался травить шутки, чтобы вызвать мою улыбку.

Увы, сейчас могу лишь оскал. Я знала, что все здесь собрались, ради боев, но понятия не имела, насколько это будет жестоким. От самой арены меня отделяло ряда четыре, но и с моей высоты обзор был великолепный. Один уровень с расположением кресел судий.

— Ох, и повоюют сегодня! Список претендентов приличный в этом году, — закивал головой Саверий, глядя куда-то в сторону и вновь кому-то кивая. — Вот увидите, моя принцесса, это очень завораживающее зрелище!

— Я не принцесса, — устало напомнила я, уже без энтузиазма отмахиваясь от прилипшего наречения. Мою стражу тоже сложно в этом убедить. Со мной соглашаются, а все равно принцессой называют.

— Конечно, конечно! — закивал жрец, переключаясь на меня, когда я все еще настороженно прислушивалась к тихим голосам, обсуждающим мою скромную персону. Вот блин, Гера, удружил! — Его Высочество объяснил вам суть этого мероприятия?

— В общих чертах.

— Угу, — жрец кивнул, тряхнув черной шевелюрой. Сегодня он выглядел лет на сорок, не больше. — Бои будут без использования магии, только физическая сила. За обман — дисквалификация. Первый этап отборочный, во время него по периметру всей арены одновременно начнется бой сразу всех участников. И будет он вестись до того, как на ногах останется двадцать бойцов. Затем, во втором этапе эти бойцы поделятся на четыре равные команды. Этот бой будет на время и победят те две команды, в которых на момент гонга останется на ногах большее количество воинов.

— А касательно битв, — насторожилась я, чувствуя, как по спине побежали мурашки. Хорошо еще, что трибуны хорошо прогреваются магически и, не смотря на то, что мы под открытым небом зимой, никому в верхней одежде сидеть не приходится. — Они до смертей?..

— Нет, ну, что вы! Это цивилизованное мероприятие, умереть они всегда где-нибудь в другом месте успеют… Работа у них такая.

— Это армейцы?

— Не только, — жрец скрестил руки на щуплой груди. — В этих боях может участвовать кто угодно, кто уверен в своих силах. Здесь не убивают, но без травм, порой и серьезных, не обойтись. На этот случай внизу дежурят пять команд целителей королевского двора.

— Зачем это все? Всего лишь ради какого-то желания? — недоуменно поежилась, плотнее запахивая паутинку шали.

— Ого, принцесса, не ради «какого-то», — покачал головой жрец, коря меня за скепсис. — Это желание исполнит сам наследный принц, если оно не вредит никому живому. Кто-то может попросить денег, кто-то власти, кто-то лекарей для семьи (хотя такие прошения обычно на аудиенции по будням), кто-то место при дворе. И никому не откажут. Таковы правила.

— И что, все-все остаются довольны исполнением своих желаний? Так уж никому и не отказали? — я прищурилась, выказывая свое неверие. Не то, чтобы я сильно в честности сомневалась, просто любопытно.

— Начнем с того, что этих «всех-всех» немного, по одному раз в год, — Саверий вновь отвлекся, чтобы с кем-то поздороваться. — Я объясню вам этапы далее: остается две команды по пять человек максимум (такого практически никогда не бывает). В среднем, по три бойца, способных еще сражаться. На третьем этапе, все делятся по парам, либо тройкам. За время этого этапа трижды происходит перегруппировка команд (это усложняет задачу борющимся), в итоге, остается всего пара или тройка бойцов.

— Они там сами не запутаются, на кого нападать, а на кого нельзя? — удивленно переспросила. Я бы точно за три раза запуталась.

— Тут-то и оно! Проверяется не только физическая сила, но и память, стратегические способности, а также способности к адаптации в новых условиях. В финал выходят сильнейшие! Если кто-то за время третьего этапа ошибается и нападает на «своего», его сразу же дисквалифицируют и удаляют с арены. Редко больше двух бойцов до четвертого этапа доходит.

— Удивительно, что вообще кто-то проходит, — запомни всех этих людей, если почти всех впервые в жизни видишь, к примеру? Саверий улыбнулся.

— А в финальном бою идет борьба за желание между лучшими из лучших этого года.

— А бывает, что никто до финала не доходит?

— Бывает, — спокойно кивнул жрец, буднично соглашаясь. — Тогда отличившимся в третьем этапе вручается денежное вознаграждение, ну, и ярмарка, само собой. Проигравшему в финале, кстати, тоже денежка полагается, как утешительный приз.

Я хотела еще задать вопрос, однако внезапно раздался гонг, заставивший всю огромную толпу народа на многоярусных скамьях замолчать. Внизу на арене, сползаясь со всех сторон через открытые потайные двери, выстроились рядов пять сильных, крепких, разнокалиберных воинов, одним своим видом повергающих меня в полную заинтересованность. И, похоже, не только меня.

Некоторых только по внешнему виду можно было отнести к той или иной расе. Высоченные, выше двух метров роста, широкоплечие — я бы отнесла их к каким-нибудь оборотням в медведей, если бы они здесь существовали.

Некоторые были откровенно повышенной мохнатости. Коренастые, длинноволосые и с секирами на плечах. Честно говоря, смотрелось очень непривычно. Глядя на длиннющую бороду с вплетенными в нее косами, железками и прочим, озадачилась, а она не мешает? Рядом, словно для контраста, располагались парочка светлых эльфов, утонченных, наверняка юрких и ловких, их лица были безупречно чистыми и светящимися.

Вот и пример. Я привыкла к Фалю, которому даже бриться никогда не было нужно, потому что на теле эльфов волосяной покров представлен, разве что, шикарной шевелюрой, потому как эти бородачи ухаживают за своим богатством, не имею представления. Если им нужно бороду подравнять, они это своей секирой, что ли, делают?

Со своего места поднялся Геррион, все взоры обратились к нему:

— Рад приветствовать всех присутствующих на ежегодных состязаниях, посвященных силе духа и тела, отваге и неподдельным эмоциям! Каждый год…

Дракон смотрелся неприлично хорошо. Статный, могучий, и говорить, гляньте, ему ничего не мешает, обманщик. Аура наследного принца чувствовалась даже с моего места, а между нами метров пять, не меньше.

Однако довольно скоро я перестала его слушать. Отвлекло меня явное, почти физически ощутимое чувство, будто за мной кто-то наблюдает. Я даже обернулась пару раз, пошарив по трибуне глазами в поисках того, кто мог бы на меня смотреть. Странно.

Так никого и не обнаружив, некомфортно поежившись, переключила свое внимание на арену. Не думаю, что стоит беспокоиться, хотя после Ам-Реса я веду себя осмотрительнее, чтобы опять во что-нибудь подобное, как тогда, не вляпаться. Вспомнив о златокудром лорде, обрадовалась, что рядом есть Саверий, а где-то поблизости троица во главе с Саидом.

Геррион уже закончил свою речь, воины начали разбредаться по местам на арене, а мое ощущение паранойи никуда не делось.

Пару месяцев как на свободе, а, кажется, потерял целую жизнь. Учиться жить по-новому, найти себя нового, найти новый смысл жизни — на всем стоит приоритет. Глубокий вздох и растяжка затекших мышц помогают на пару мгновений уловить приятное ощущение расслабленности. Идеально, хорошо.

Сколько был в плену? Времени не счесть. Однажды повелся на женскую красоту и хитрость, расплатился за это слишком дорого. Судя по тому, что у него не осталось ничего из «прошлой жизни», проще начать с нового листа.

Потирать шею в месте, где раньше находился ошейник, стало привычкой. Мерзкой, напоминающей об унижении, но раз за разом дающей стимул ощетиниться, никогда больше ни в какие ловушки не попадать.

Он же дракон! Благородный, уважаемый во всем мире зверь, мудрый и, мать его, доверчивый. Это его личный позор, с которым он никогда не смирится, никогда не примет, но запомнит. И если бы эта дрянь еще была жива…