Читаем без скачивания Теория невероятности - Александр Акимович Скляр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И обнаруживалось препаскуднейшее обстоятельство, что при неимоверных президентских полномочиях, он мог командовать, разве что, оловянными солдатиками да прислугой на кухне. Это унижало, бесило и предполагало сопротивление сложившимся обстоятельствам. Но как моське победить слона? Даже, если на моське фельдмаршальский мундир…
Неопределённость положения терзали тело и дух. Николай возбуждённо перемещался по комнате, рывками, словно хищник, бросающийся то на одну ускользающую добычу, то на другую, и лупил изо всех сил кулаком по столу от бессилия в поисках выхода из создавшегося положения. При очередном зверском ударе, из стола выбежал таракан с огромными усищами, и уставился на возмутителя спокойствия с осуждающим видом. Вот тут-то и ударило в президентскую голову слово: «Пережить…». Он вспомнил уверения ученых, что тараканы жили много тысячелетий до человека, и будут бодрствовать и после прекращения рода человеческого. «Да, да, – сказал он себе, – я должен их пережить, как более молодой и сильный».
Эта мысль, навеянная тараканом, ему понравилась. Но начав её развивать, он быстро пришёл к выводу, что каждый из этих монстров, имеющих реальные рычаги власти, безусловно, готовит себе надежную смену и, при случае, передаст влияние на него, президента страны, как наследство. Эта мысль не могла не озадачить, как и не подсказать спасительное решение, уточняющее предыдущее заключение: их надо всех пережить до появления приемников.
Таракан и президент вернулись на исходные позиции, используя перемирие для оценки ситуации и обдумывания дальнейших действий.
Какие решения принял таракан неизвестно, но лже-президент положил ставку на интриги – грамотно продуманный сценарий, в котором трое руководящих деятелей должны были непременно войти в смертельный конфликт друг другом. Николаю в этом случае доводилось быть и сценаристом, и режиссёром, и актером, и всем тем, кто доводит спектакль до задуманного конца.
Пока неопытный лже-президент безуспешно истязал себя домыслами, как избавиться от опасных покровителей, время совершило оборот на своей оси и расставило обстоятельства по-иному.
Каждое утро на рабочий стол Николаю выкладывали множество документов для подписи руководителем государства. В большинстве это были второстепенные документы, связанные с поздравлением президентов, учёных, выдающихся людей мира, у которых случился то ли юбилей, то ли день очередного рождения; то ли где какой конфуз наружу вылез: землетрус, стихийное безобразие, жизненное недоразумение при аварии самолёта, парохода и подобные печальные, или напротив, торжественные события. Одним словом, президентское утро было занято черт знает чем, но без этого «черт знает что такое» легко можно было прослыть моветоном. И среди этой кучи побочных документов в его руку проник отчёт составленный управлением стратегического планирования за подписью директора Фаины Франсуазовны Жопан по прозвищу «Трактор». Про этот трактор Николай был наслышан на предыдущей своей занимательной должности, как о человеке, женщине, имеющей у президента, того – настоящего, необычайный авторитет при возникновении затруднительных положений в государстве, в окружающем мире, да и вообще, где бы и в чём бы то ни было. Про неё ходили пугающие чиновников легенды, и было известно, если Трактор бралась за дело, то все службисты разбегались от греха подальше, словно зайцы при виде кровожадного охотника. Её не могли остановить ни бетон, ни гранитная скала – всё обращалось в пыль и никло к ногам. Недоброжелатели уверяли, что к её дородной ляшке под юбкой пристёгнут лазерный пистолет или даже пистолет-автомат – здесь мнения расходились, и каждый слушатель должен был выбрать свой вариант в зависимости от личных качеств физиологии и мышления.
Отчёт был просмотрен бегло, поверхностно, и отложен в стол до лучших времен, – не он занимал ныне мысли президента, а персона госпожи Жопан эФ. эФ. Погладив пальчиком подпись эФ. эФ. на документе, Николая волной окатила спасительная догадка, что дама эта весьма полезна, может оказаться, в его деле; и на ум, к чему-то, явились гладиаторы… Он уверовал в это ещё и потому, что другие варианты не просматривались.
Два дня Николай обдумывал каждый штрих, готовясь к встрече с Фаиной Франсуазовной. Он потел, впадал в меланхолию, злился и увядал, а после неистово возбуждался в поисках разумного выхода и буравил мозг невероятными комбинациями. Необходимость требовала совместить возможное с невозможным и рассеять туман неопределенности. Она, Трактор, не должна обнаружить подмену президента – это раз. Помочь выстроить ему схему по нейтрализации злосчастной тройки, не позволявшей ему, президенту, хоть и липовому, но ничем не отличающемуся от настоящего и даже превосходящего по многим качествам своего предшественника (Николай в этом был уверен, как и любой гражданин планеты в превосходстве над соплеменником), – это два. Не дать связать прозорливой и грозной мадам первое со вторым, – это три; чтобы не получить не предсказуемое, – четыре.
Голова шла ходуном от возможных нестыковок в процессе предполагаемой беседы. Лже- президент в беспокойстве поднял руку, чтоб ударить кулаком по столу и выплеснуть ярость, но вспомнил про таракана, и мягко опустил на бедро, передумав тревожить попусту кроткое насекомое.
– Коньяку, что ли выпить, для тонкости мысли и храбрости духа? – произнёс Николай непроизвольно вслух.
Через минуту в дверь постучали и официант с подносом, соблюдая необходимый церемониал, вторгся в президентские апартаменты. Рюмка коньяку заняла на подносе главное стратегическое место в самом центре; как без неё…
– Вот дьяволы, – высказался про себя неодобрительно президент, скрепя зубами – прослушивают меня, кому не лень. – Все, кто его прослушивал, услышали только скрежет неясного происхождения. – Ну, погодите… Сброшу с плеч обузу, хлебнёте горя!
…Но коньяк выпил, и закусил, чего с кухни прислали. И сразу светлая мысль проникла в голову: а где же с Трактором совет держать, если во всех углах микрофоны торчат? Вот задача: президенту негде с подчиненным тет-а-тет переговорить. Он снова взмахнул рукой от отчаяния, чтобы расплескать его по столу, но вспомнил про усатого таракана, и воздержался от ненужных эмоций. «Таракан должен быть доволен от такой выдержки и заботы о ближнем, – похвалил себя Николай, и ему стало приятно на душе. – Тут думать надо, а не кулаками махать…»
Сложить вразумительный план действий не удавалось, несмотря на могучие потуги головы родить что-нибудь из последних сил. Тело идеи не выходило, голова трудилась вхолостую. Это ставило президента в
