Читаем без скачивания Лёд и Пламя - Джуд Деверо

— От вас хорошо пахнет, — сказал он, зарываясь лицом в ее шею и крепко прижимая к себе. В его объятиях она чувствовала себя одновременно и защищенной, и беспомощной.

— Вы сегодня были очень милы, — он начал покусывать ее вдоль шеи. — Вы ведь не будете очень уж возражать против того, чтобы выйти за конюха вроде меня, так ведь?

Хьюстон не ответила, почувствовав, что у нее начинают подкашиваться ноги, но Кейн легко держал ее на весу, перейдя теперь к ее левому уху.

— Вы сегодня были там самой красивой леди, — прошептал он, своим легким дыханием заставив ее всю затрепетать. — И мне понравилось носить вас на руках. Знаете, я бы сейчас с удовольствием отнес вас наверх в свою спальню.

Хьюстон очень хотелось ничего не отвечать, и, говоря по правде, она вообще усомнилась в возможностях своего голоса.

— Хм, — раздался с порога громкий звук.

— Уходите, — сказал Кейн, на этот раз покусывая ее подбородок.

Однако годы обучения оставили слишком глубокий след на характере Хьюстон, и в эту минуту они дали о себе знать. Хьюстон попробовала оттолкнуть Кейна, но тот даже не пошевелился.

— Пожалуйста, — умоляюще попросила она, глядя в его темные глаза.

Он скривил физиономию и выпустил ее так неожиданно, что она чуть не упала.

В дверях стояла миссис Мерчисон с громадной фарфоровой супницей в руках. На обратном пути она укоризненно посмотрела на Хьюстон, заставив ту покраснеть.

Немного успокоившись, Хьюстон осознала, что чуть было не оказалась в постели со своим женихом. Но она обещала отчиму, что узнает о Кейне, что сможет, прежде чем выйдет за него. А что если выяснится, что он преступник? Выйдет она за него тогда или нет? Во всяком случае, ей придется это сделать, если она с ним переспит.

Глядя на него сейчас, когда он сидел на полу без пиджака, с закатанными до локтей рукавами, открывавшими его сильные, загорелые руки, и откупоривал бутылку шампанского, она подумала, что, возможно, стоит позволить ему заняться с ней любовью, и тогда придется выйти за него замуж, независимо от того, что она о нем узнает.

Но это было бы нечестно.

Аккуратно расправив юбки, она села на подушку по диагонали от него.

— Я бы хотела попросить вас об одолжении, — начала она.

— Конечно, — сказал он с полным ртом паштета.

— Мне бы хотелось до свадьбы оставаться девственницей.

Кейн так закашлялся, что Хьюстон испугалась, как бы он не задохнулся, но он опрокинул в себя полбутылки шампанского и пришел в себя.

— Приятно слышать, что вы девственница, — в конце концов сказал он со слезами на глазах. — Я имею в виду, что у вас там было с Вестфилдом.

Хьюстон онемела.

— Ну-ну, вы как будто аршин проглотили. Выпейте вот, — он протянул ей бокал шампанского. — Вам это пойдет на пользу. Итак, вы бы хотели остаться девственницей, так? — спросил он, опуская устричный садок в фарфоровые чашки. — Думаю, имеется в виду, что вы хотите, чтобы я держал руки подальше от вас.

Он смотрел на нее как-то странно, задумчиво.

— Наверное, так будет лучше, — сказала она, подумав, что, если он будет продолжить в том же духе, как минуту назад, ей не удастся остаться девственницей, да и не захочется ею оставаться.

— Хорошо, — заключил он холодно.

Хьюстон от удивления широко раскрыла глаза. Он, без сомнения, решил, что причина в том, что раньше он был конюхом, и она считает, что он ее не стоит.

— Нет, — начала она, — это совсем не то, что вы думаете. Я… — она не могла рассказать ему то, что она обещала своему отчиму, или то, что его прикосновения заставляли ее чувствовать себя далеко не леди.

Она взяла его за локоть.

Кейн отодвинулся от нее.

— Вы приняли решение. Слушайте, мы заключили соглашение, контракт, что ли, а я его нарушаю. Вы обещали, что будете притворяться, что… влюблены в меня, я так понимаю, на людях. Вы сдержали обещание. Наедине можете вообще не обращать на меня внимания. Я буду держать руки при себе. На самом деле, думаю, будет лучше, если я уйду сейчас. А вы оставайтесь, поешьте, а я пойду работать.

Прежде чем Хьюстон смогла вымолвить хотя бы слово, Кейн поднялся и собирался уже выйти из комнаты.

— Пожалуйста, не уходите, — закричала она, кинувшись за ним, но запуталась в длинных юбках и начала падать.

Он подхватил ее прежде, чем она успела удариться о твердый пол, но отпустил сразу же, как только она встала на ноги.

— У меня и в мыслях не было оскорбить вас, — начала она. — Я не имела в виду, что мне не нравятся ваши прикосновения… — она осеклась и, покраснев, опустила глаза. — Я хочу сказать, что… Просто я никогда… И мне бы хотелось оставаться… Если это возможно, — закончила она, подняв на него глаза.

Кейн смотрел на нее тяжелым взглядом.

— Ерунда какая-то. Вы хотите, чтоб я вас не трогал или что? Все, что я хочу от этого брака, это чтобы на людях рядом со мной была леди. Во всех остальных случаях вам не придется даже видеть мое безобразное лицо. Дом достаточно велик для этого. Ваше дело, леди.

Леди должна вести себя уверенно — это Хьюстон помнила еще со школы. Она выпрямилась и расправила плечи.

— Я хочу быть вашей женой как на людях, так и наедине с вами, но до свадьбы я хочу оставаться девственницей.

— А кто вам мешает-то? — с удивлением взглянул на нее Кейн. — Я что, за волосы вас в спальню волоку? Принуждаю вас спать со мной?

— Нет, но у вас убедительные доводы, мистер Таггерт, — вырвалось у нее.

В его взгляде мелькнуло понимание.

— Будь я проклят, — сказал он с удивлением в голосе. — Кто бы мог подумать? Хотя, может быть, леди любят конюхов. Давайте сядем и поедим, — весело добавил он. — Хорошие доводы, говорите? — он усмехнулся, когда она села напротив него.

Всей душой Хьюстон пожалела, что подняла эту тему.

Скромный ужин наедине с Кейном, который задумала Хьюстон, обернулся полнейшим хаосом. Не успели они приступить ко второму блюду, как вошел Эден и протянул Кейну бумаги, которые тот должен был прочесть и подписать. Кейн пригласил его поужинать с ними, и они ни на минуту не переставали говорить о делах.

Хьюстон молчаливо наблюдала, как за окнами садится солнце. Миссис Мерчисон входила и выходила из комнаты, принося с собой огромное количество вкуснейших блюд, которые съедались до последней крошки.

Кейн не уставал говорить ей комплименты, варьировавшиеся от «чертовски вкусно» до предложения убежать с ним и жить во грехе. Миссис Мерчисон захихикала и залилась краской, как гимназистка.

Вспомнив, что к сегодняшнему ужину были приготовлены все любимые кушанья мистера Кейна, Хьюстон задала ему вопрос.