Читаем без скачивания Очень хороший и очень дурной человек, бойкий пером, веселый и страшный... - Константин Сивков

Совсем другие, но опять-таки небезынтересные видения являются во сне его супруге Екатерине Алексеевне.

«1719 г. января с 13-го на 14-е число, — так писал комнатный секретарь Екатерины, — ее величество государыня царица, перед светом на 14-е число, изволила видеть сон, что яко бы в огороде-каком[71] у палат был прикован один зверь, бел шерстью, наподобие льва и зело сердит; на всех бросался и переел зубами у цуковой ея величества соловой лошади ногу.

Между тем же были в огороде министры и множество людей.

И у женщин юбки или Самары ветром подымало на головы; и были белыя знамена, о которых говорили, что [то] мирные знаки.

И кричал тот сердитый зверь часто: салдореф! салдореф! А другой такой же ходил на воле на каком[— то] будто дворе; только сей последний оной ходил за его величеством и ласков к нему был».

«1719 же года, января с 14-го на 15-е число перед утром, — как значится в другой записи секретаря, — государыня царица во сне слышала, что кричали вышеописанное слово: салдореф!» Весьма вероятно, что странное видение зверей, «белых шерстью, бродящих в каком-то огороде», приснилось Екатерине при воспоминаниях о белых медведях, стражей московского двора князя-кесаря Ф. Ю. Ромодановского. Екатерине не раз случалось видеть, как медведи Ромодановского подносили гостям на золотом блюде большой кубок водки; если кто отказывался от нее, медведь вцеплялся в парик или в волосы гостя, раздирал платье и вообще трепал нещадно, «своим обычаем». Этих медведей после смерти Ф. Ю. Ромодановского их царские величества вытребовали к себе в Петербург.

«Алексей Васильевич, государь… — писал по этому случаю к кабинет-секретарю Макарову обер-фискал Нестеров{173}, — по письму вашему к ближнему стольнику, князю И. Ф. Ромодановскому, о присыпке медведей с учительми их… два медведя со учительми их двумя человеками, которые обретались в Москве при дворе его сиятельства, отправлены с Мельгуновым 8-го февраля, и на их корм, и на подводы, прогоны даны из Преображенскаго приказу…»

Говоря о снах их царских величеств, вообще любопытно бы было проследить, какие обстоятельства предшествовали им в ближайшие дни, так как зачастую содержание снов составляется под влиянием недавних происшествий, разговоров, понятий и размышлений; но мы оставляем другим толковать об этом интересном предмете.

Печатается по:

М. И. Семевский. Слово и дело. СПб., 1884.

Исторические рассказы

из жизни Петра

По материалам

русских исторических журналов

20 августа [1711 года] царь Петр I, будучи в Карлсбаде с лечебною целью, пожаловал для стрелкового праздника, который происходил на лугу за аллеей, бочку ренвейна в 12 ведер, присланную ему в подарок от императора Карла VI{174} (сам царь, по совету врачей, не мог в это время пить вина). Благодаря лучшему выстрелу царь самолично выиграл бочку и соизволил снова предназначить ее для той же цели, после чего она была выиграна Стрелковым обществом в лице карлсбадского горожанина Франца Врейтенфель-дера. Стрелковое общество продавало по высокой цене это вино под названием «Царского», а вырученные деньги клало на проценты в городскую сохранную кассу. Проценты (29 флоринов 10 крейцеров) поныне служат для Стрелкового общества воспоминанием о его величестве Петре I.

Альманах привилегированного Стрелкового общества в Карлсбаде // Русский архив. 1894. Кн. 2. Вып. 6.

* * *

Когда Петр I был в Персии, князь Кантемир, служивший ему переводчиком и писавший для него бумаги на персидском языке, поздравляя царя с новыми победами, между прочим сказал, что он вскоре прибавит к своему и без того долгому титулу еще титул шаха Персидского. На это Петр отвечал, что Кантемир не проникает в его намерения и плохо уясняет себе его цели. «Я не ищу приобретения новых земель, — прибавил Петр, — их у меня и без того, может быть, слишком много; я ищу только воды».

В начале Шведской войны один из капитанов, Синявин{175}, написал Петру I, что взял два шведских фрегата. Царь несколько раз восторженно поцеловал подпись Синявина на этом письме, потом отправился к жене его, стал перед нею на колени, поцеловал ее и сказал: «Я в восхищении от вашего мужа; он выдержал жестокую битву, в которой овладел двумя шведскими фрегатами». По возвращении Синявина с его призом Петр вышел к нему навстречу, тогда же произвел его в контр-адмиралы и подарил 10 тысяч рублей.

Один иностранец, долго служивший в войсках Петра I в чине полковника, тщетно испытал всевозможные пути, чтобы добиться чина бригадира. Кто-то посоветовал ему принять православие и попросить в крестные отцы самого Петра. Он воспользовался этим советом. Петр охотно согласился. После церемонии отречения и крещения, полковник попросил милости у крестного отца. Вот ответ Петра: «Ты мне верно служил протестантом-полковником; боюсь, чтобы не стал служить иначе, сделавшись русским полковником, ибо совершил отступничество. Чтобы избавить себя от неприятности быть когда-нибудь в необходимости наказать за неверность русского полковника, я увольняю тебя в отставку». В своих путешествиях Петр I не пренебрегал ничем, чтобы составить себе коллекцию редкостей из всех царств природы. Посетив кабинет натуральной истории в Копенгагене, он заметил там между прочим мумию необыкновенной величины. Осмотрев ее, Петр стал просить ее себе. Хранитель кабинета отвечал, что он ничем не может располагать без дозволения своего государя, которому о выраженном желании будет доложено. Король, зная цену мумии и то, что подобной по величине не было во всей Германии, велел отказать Петру, но с подобающею вежливостью. Царь разгневался и решился отомстить. За несколько дней до своего отъезда из Копенгагена он ходил на башню вблизи упомянутого кабинета и послал сказать хранителю, что не осмотрел еще некоторых редкостей. Притворившись, что действительно занят осмотром разных вещей, Петр дошел до мумии и спросил: «Я все-таки не могу получить ее?» Хранитель рассыпался в извинениях и выразил сожаление о невозможности располагать мумией. Тогда взбешенный царь оторвал у мумии нос, уничтожил его и, уходя, сказал: «Храните ее теперь безносою; в моих глазах она уже не имеет прежней цены».

Некто по фамилии Эдлак, бывший на службе Петра I, успел получить патент на генеральский чин, уверив царя, что обладает секретом добыть для него много денег. Царь приказал изложить это письменно. В проект обогащения входило переселение в Россию 1000 евреев. Из этого источника Эдлак обещал значительный доход, исчисляя его множеством цифр. Царь, прочтя проект, изорвал его, автора же уволил со следующими словами: «Народ мой и без того