Читаем без скачивания Живой Журнал. Публикации 2001-2006 - Владимир Сергеевич Березин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец, Рудаков взмахнул рукой, и Кролика, как Гамлета, вынесли на крыльцо на двух скрещенных садовых лопатах. Сначала мы шли к чужому забору в полный рост, затем пригнувшись, а после — на четвереньках.
Наконец, мы поползли.
В этот момент мы чувствовали себе солдатами, что двадцать второго июня, ровно в четыре часа предотвратят войну, и история пойдёт мирным чередом, минуя множащиеся смерти.
Рудаков и Синдерюшкин подползли к колючей проволоке. Остальные остались на расстоянии крика. Перевернувшись на спину, Рудаков перекусил колючую проволоку маникюрными ножницами Мявочки.
Извините, если кого обидел.
21 июля 2004
История про ночь на Ивана Купалу (XLII)
Наконец, мы поползли.
В этот момент мы чувствовали себе солдатами, что двадцать второго июня, ровно в четыре часа предотвратят войну, и история пойдёт мирным чередом, минуя множащиеся смерти.
Рудаков и Синдерюшкин подползли к колючей проволоке. Остальные остались на расстоянии крика. Перевернувшись на спину, Рудаков перекусил колючую проволоку маникюрными ножницами Мявочки.
Мелькнули в сером рассветном освещении его ноги, и он сполз в дренажную траншею. Следом за ним, исчез Кролик Производитель, который, как погибший герой, путешествовал на плащ-палатке.
Мы тоже перевернулись на спины и уставились в пустое небо отчаяния.
Раздалось пыхтение. Это полз обратно Синдерюшкин.
Он устало выдохнул и встал на четвереньки.
— Всё, прятаться больше не нужно.
И быстро двинулся дробной рысью на четвереньках к дому.
Мы последовали за ним. Замыкал шествие угрюмый Рудаков, вышедший из боя последним.
Грязные, усталые, но довольные и просветлённые, мы уселись за столом. Мы были похожи на всех рыцарей Круглого стола, которые, наравне с Ланцелотом отправились в странствие и добыли каждый по Иисусову копью и тридцать Чаш Святого Грааля впридачу.
Выпила даже Мявочка.
— Да, пооборвались мы, — заметил, оглядывая свои штаны Рудаков.
— Да и по извозились — протянул Синдерюшкин.
— А пойдёмте купаться? — тут речка неподалёку. Я вам про неё говорил,
— Евсюков, как радушный хозяин вывернул перед нами не только свою душу, но и саму дачную природу.
И мы пошли купаться.
Извините, если кого обидел.
21 июля 2004
История про ночь на Ивана Купалу (XLIII)
Перед нами спускались с обрыва Рудаков и Гольденмауэр. Они шли обнявшись, как мистический и несбыточный символ интернационализма. За ними порхала мосластая подруга Лёни. Пыхтел Синдерюшкин, на всякий случай взявший с собой удилище.
Перед тем, как войти в воду, я воткнул трубку в зубы и закурил. Дым стлался над водой, и странный свет бушевал в небесах. Зарницы следовали одна за одной и я понимал, что уж что-что, а это место и время я вряд ли забуду.
Стоя в чёрной недвижной реке по грудь, я прислушивался к уханью и шлепкам.
Где-то в тумане плескались мои конфиденты. Они напоминали детей-детдомовцев, спасшихся от пожара. Постылый дом-тюрьма сгорел, и теперь можно скитаться по свету, веселиться и ночевать в асфальтовых котлах. Молча резал воду сосредоточенный Рудаков, повизгивала Мявочка, хрюкал Кричалкин, гнал волну Гольденмауэр, а Синдерюшкин размахивал удилищем.
Я вылез из воды первый, и натянул штаны на мокрое тело, продолжая чадить трубкой. Рядом со мной остановилась мосластая, и, когда догорел табак, предложила не ждать остальных и идти обратно.
Мы поднимались по тропинке, но вышли отчего-то не к воротам евсюковской дачи, а на странную полянку в лесу. Теперь я понял — мы свернули от реки как раз туда, куда Евсюков не советовал нам ходить — к тому месту, где он кидал сор, дрязг и прочий мусор.
Нехорошо стало у меня на душе. Мокро и грязно стало у меня на душе. Стукнул мне поддых кулак предчувствий и недобрых ощущений.
То ли светлячок, то ли намогильная свечка мерцала в темноте.
Луна куда-то пропала — лишь светлое пятно сияло через лёгкие стремительные тучи.
Тут я сообразил, что мосластая идёт совершенно голая, и одеваться, видимо, не собирается. Да и выглядела она теперь совершенно не мосластой. Как-то она налилась, и выглядела, если не как кустодиевская тётка, так почти что Памела Андерсон.
Извините, если кого обидел.
22 июля 2004
История про ночь на Ивана Купалу (XLIV)
— Что папортн… папоротник искать будем, — натужно улыбаясь, спросил я.
— Конечно! — совсем не натужной, но очень нехорошей улыбкой ответила мне бывшая подруга Лёни Гольденмауэра.
— Но сейчас не полночь? — ещё сопротивлялся я.
— Милый, ты забыл о переводе времени.
Я уже стал милым, а значит, что от неприятностей было не отвертеться.
Достал я снова табак и трубку, табак был хороший, ароматный, но спутница моя вдруг чихнула так сильно, что присела на корточки. Эхо отозвалось будто бы во всём лесу, чихнуло сбоку, сзади, где-то далеко впереди.
Я устыдился, но всё-таки закурил.
И мне показалось, что стою я не в пустынном лесу, пусть даже и с красивой голой бабой рядом, а на людной площади — потому что всё копошится вокруг меня, рассматривает, и понял тогда, как ужасно видать обжиматься и пихаться на Красной площади — действительно замучают советами.
Свет становился ярче, и, наконец, очутились мы на краю поляны. Мы были там не одни — посередине сидели два уже виденных мной ботаника, между ними лежал огромный гроссбух. Один ботаник водил пальцем по строчкам, а другой держал в руках огромный хвощ и искал глазами источник света.
Моя спутница погрозила им пальчиком.
— Люли-люли, на вас нюни, — строго сказала она.
И два ботаника пожухли, трава у них в руках обвисла.
Теперь я понял, что значило на самом деле выражение — «иметь довольно бледный вид». Ботаники его приобрели мгновенно, правда, были этим не очень довольны.
Бывшая мосластая сделала короткое движение, налетел ветер, и обоих ботаников как ветром сдуло, как рукой сняло.
— Бу-бу-бу, — доносилось из-под пня.
— Э-эээ-эээ-э… — блеяло с макушки берёзы.
Высунулись, казалось, какие-то лица и морды из травы, кустов и высокой травы. Да что там лица — хари какие-то просунулись отовсюду — огромные, страшные.
И увидел я впереди свет, и пошёл на него, спотыкаясь и дыша тяжело и хрипло.
Вот вы ведь писатель? А скажите, как правильно говорить папортник или папоротник?
Язык застрял у меня во рту.
— Прп… Парпртк… Парпортнк…
Я ещё что-то добавил, но уже совсем не слышно.
Извините, если кого обидел.
22 июля 2004
История про ночь на Ивана Купалу (XLV)
И тут тонкий луч ударил мне в глаза, кто-то светил в лицо, будто ночная
