Читаем без скачивания Одно темное окно - Рейчел Гиллиг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не выдавая волнения, я потянулась к своему разуму.
«Если собрать колоду, действительно ли я смогу исцелиться?»
«Кто сказал, что тебе нужно исцеление?»
«Будь серьезен!»
Смех Кошмара эхом отозвался в пещерном мраке.
«Я знаю то, что знаю. Мои секреты глубоки. Но долго я хранил их и еще долго буду хранить».
Закрыв глаза, я вздохнула. Не могла представить себе Бландер без тумана, как не могла вообразить способ найти Карту Двух Ольх. Карту, которая утеряна на протяжении веков. Хуже того, от одной мысли о том, чтобы принести кого-то в жертву, заслуженно или нет, и пролить зараженную кровь, дабы объединить колоду Карт, у меня скрутило живот. Возможно, именно поэтому последняя страница «Старой Книги Ольх» всегда казалась мне сказкой – темной, причудливой. Невыполнимой.
Я чувствовала это в их глазах, в плечах, в воздухе, который мы разделяли – напряжение, но с толикой надежды. Они отчаянно нуждались в моей помощи, в моей магии.
Я скользнула ладонями вверх по рукам, зная, что ждет меня под рукавами. Я почувствовала это в своих венах в тот момент, когда попросила Кошмара о помощи – в миг, когда избавилась от влияния Косы. Оно всегда там, как и застывшее в ожидании существо в моем разуме.
Чернота. Темная, как чернила. Магия.
Магия, достаточно сильная, чтобы найти карту, потерянную пять сотен лет назад.
– Я сделаю это, – сказала я, пока сердце отбивало бешеный стук. – Чтобы исцелиться, я помогу вам найти Карту Двух Ольх.
Глава двенадцатая
Я ждала у входа в подвал на каменных ступенях, обхватив голову руками. Прошел всего час с момента встречи с Советом, но этот час показался мне целой вечностью. Надо мной прозвучал колокол, пробивший одиннадцать. Пир закончился – торжество переместилось на улицу, ради танцев и распития вина.
В подвале же обсуждали мою судьбу.
Я вертела амулет в руках. За дверью погреба на фоне остальных можно было различить только тон леди Ю. Кто-то кашлянул. Я протерла глаза.
«Почему ты мне не сказал?»
«Что не сказал?»
«Что Карта Косы на тебя не действует».
Мерзкий звук скрежета отозвался в сознании. Кошмар ковырялся в зубах.
«Ни одна из них на меня не действует, дорогая».
Я раскрыла рот.
«И ты совершенно случайно забыл об этом упомянуть? За все ОДИННАДЦАТЬ лет?»
«Но я упоминал об этом, мой маленький несмышленый компаньон. – Его когти заскрежетали о зубы. – Однако я не могу нести ответственность за твои слабые умственные способности».
Мне хотелось протянуть руку в темноту и ударить по его чудовищному лицу.
«Ты действительно знаешь, как заставить девушку почувствовать себя особенной».
Кошмар рассмеялся.
«Скоро ты все поймешь. Правда всегда выходит наружу».
Если бы я так не устала, могла бы возразить – добиться от Кошмара большего, стремясь узнать секреты, которые он охранял, как жадный дракон. Я все еще многого не знала о нем.
Но Кошмар выбрал удачный момент – бросил хлебную крошку на вершине горы. Если бы я захотела узнать больше, мне бы пришлось потрудиться.
А для этого я слишком устала.
Смех гостей, праздновавших Равноденствие, скатился по лестнице. Я зевнула и, хмурясь, глянула на дверь подвала. Что можно так долго обсуждать?
Хвост Кошмара издал свистящий звук.
«Выясни».
«И как же мне это сделать?»
«Лучше всего прибегнуть к старому методу».
«Какому?»
«Прижать свое ухо к двери, надо полагать».
Из-за толщины дерева голоса трудно было различить. Я скользнула к двери, молясь, чтобы собаки по ту сторону не выдали меня. Затаив дыхание, приложила ухо к щели между деревом и каменной рамой.
– Понадобится причина, чтобы Хоторны отпустили ее в наш замок, – сказал кто-то. – Как и Эрик.
– Я ей не доверяю, – произнес другой голос. Элм. – Ее манеры слишком отточены, а слова чересчур осторожно подобраны.
– Разумеется, – парировала Джеспир. – Не будь она осторожна, не смогла бы так долго ускользать от дестриэров и целителей.
– Ее место здесь, – заявил еще один голос. Филик. – Моретта видела ее. Элспет поможет нам найти колоду. О чем тут спорить?
– Тетя Моретта видела темную фигуру на лесной дороге, – возразил Элм. – Простите, тетя, я не сомневаюсь ни в вас, ни в вашей Карте Пророка. Но описание слишком расплывчатое. В ту ночь мы с Рэйвином могли наткнуться на кого угодно.
Фенир заговорил:
– И все же вам удалось найти девушку со способностью видеть карты, когда нам осталось собрать всего три?
– Пророк показал мне фигуру в капюшоне и с тенью, – прозвучал над шумом суровый и уверенный голос Моретты Ю. – Тень осталась, даже когда свет померк. Фигура шла по направлению к лесу, а за ней следовали Карты Провидения, одна за другой, а затем и тринадцатая, которую я никогда раньше не видела. Еще за фигурой я заметила моего Эмори, живого и здорового. Вот что я видела. Именно поэтому и велела вам следить за лесной дорогой.
Несколько мгновений они молчали. Мое сердце колотилось в груди, маленький кусочек головоломки медленно складывался в образ, который я еще не могла постичь.
На лесной дороге они ждали именно меня, Рэйвин и Элм, хотя еще не знали об этом. А я… Я оказалась частью столь великого пророчества, что оно привело меня к семье Ю, одной из старейших семей Бландера… И в глубины предательства.
Закусив губу, я вжалась ухом в дверь, надеясь услышать больше.
Фенир нарушил молчание.
– Иного пути нет, нужно двигаться вперед, – сказал он. – Мы привезем Элспет домой и узнаем больше о ее магии. Когда отправимся на поиски карт, она будет сопровождать нас, чтобы помочь их отыскать.
Кто-то усмехнулся. Элм.
– У нас нет времени играть в опекунов пугливой девчушки.
– Пугливой? – фыркнула Джеспир. – Ты говорил совсем иначе, когда, хромая, вернулся с лесной дороги.
В комнате прогремел голос Рэйвина:
– Кем бы она ни была, но она точно не пугливая. Мы были бы дураками, если бы недооценили ее.
– Дом Спиндлов совсем рядом, – сказал Филик. – Почему бы не оставить ее с семьей?
– Нет, – поспешно возразил Рэйвин.
– Если она будет посвящена в наши планы, нужно держать ее поблизости, – сказал Фенир. – Мы не можем допустить, чтобы Спиндлы или кто-либо еще вмешивался в наши дела.
– И тут возникает вопрос: что мы скажем ее семье? Им понадобится причина, чтобы отпустить Элспет с нами.
Последовало напряженное молчание. Было трудно сохранять спокойное дыхание. Еще труднее прятаться, как капризный ребенок, пока за дверью обсуждали мою судьбу.
– У меня есть
