Читаем без скачивания Одно темное окно - Рейчел Гиллиг

– Вы сказали, что желаете знать все. Это обоюдоострый меч, мисс Спиндл. – Он постучал в дверь три раза, потом четвертый, затем пятый.

Дверь открылась изнутри, и на пороге нас встретило отчетливое рычание гончих. Вцепившись руками в юбку, я с колотящимся сердцем шагнула вслед за Рэйвином.

За круглым столом сидели пятеро: Джеспир Ю, Элм Роуэн, Филик Уиллоу и двое других, с кем я не встречалась, но распознала по знакам отличия на одежде – Фенир и Моретта Ю. Родители Рэйвина.

Посреди комнаты стоял единственный стул, свет от очага отбрасывал на него длинные зловещие тени.

Рэйвин жестом предложил мне сесть.

Кошмар проскользнул на передний план сознания, проницательный… осмотрительный.

«Да начнется допрос».

Глава одиннадцатая

Кроме карты Рэйвина в комнате находились еще три Карты Провидения. Коса Элма, Чаша в кармане туники Джеспир и серый свет Пророка, сочащийся от Моретты Ю. Я вцепилась в края стула, ища снисходительности в их лицах.

Но меня встретила тишина – взгляды замаскированы сдержанностью.

Дверь подвала с грохотом закрылась. Я уже начала привыкать к звуку щелчка замка за спиной. Когда никто не заговорил, Рэйвин прочистил горло.

– Перед вами Элспет Спиндл, первая дочь Эрика, племянница Тирна Хоторна.

При имени дяди раздалось несколько шепотков. Через мгновение Рэйвин обратился ко мне с непроницаемым выражением лица.

– Это мои родители, Моретта и Фенир Ю. С целителем Уиллоу, моим кузеном и сестрой вы уже знакомы.

Тусклый свет в комнате толком не давал рассмотреть сходство между Рэйвином и его родителями. Будучи сестрой короля, Моретта обладала зелеными глазами, присущими роду Роуэнов. У Фенира, как и у Джеспир, насыщенно-карие глаза, гораздо темнее, чем туманно-серые Рэйвина и Эмори. Единственное сходство, которое я сумела уловить, – длинный, выдающийся нос на суровом лице Фенира Ю, точно такой же, как у Рэйвина.

– Понимаю, мисс Спиндл, – произнес Фенир низким голосом, – что вы желаете знать правду о нас. О том, почему мы ищем Карты Провидения.

Я кивнула, мои мышцы напряглись.

– Прежде чем раскрыть правду, для начала мы должны удостовериться, что вы этого достойны, – продолжал Фенир. – Готовы ли вы покориться нашему собранию, чтобы Совет мог проверить вашу надежность?

Рэйвин шевельнулся позади меня. Я взглянула на него через плечо.

– Покориться?

Он скрестил руки на груди.

– Вы ведь этого желали? Нашего доверия?

– Я хотела получить ответы.

– А я хотел ночи пьяного разврата, – выпалил Элм из-за стола, перебирая длинными узкими пальцами Карту Косы. – Но за сегодня уже второй раз возвращаюсь в этот чулан с метлами. Так что, если вас не затруднит, мисс Спиндл, займите свое проклятое место, чтобы мы могли приступить к делу.

Рэйвин метнул в кузена неприязненный взгляд и приложил руку ко лбу. Он выглядел усталым. Усталым и глубоко раздраженным.

– Именно так вы и получите ответы, мисс Спиндл, – пояснил он. – Ничто не дается даром.

«Даром ничего не получишь», – пробормотал Кошмар в знак согласия.

Я вздохнула. Мне хотелось выразить раздражение, но дрогнувший голос выдал затаившееся в глубине груди беспокойство.

– Хорошо, – сказала я. – Тогда я покорюсь вашему собранию.

Элм и Джеспир встали и подошли ко мне. Рэйвин присоединился к ним, заняв место рядом со мной.

– Все достаточно просто, мисс Спиндл, – сказал он. – Каждый из нас владеет Картой Провидения. Выберите одну, и мы продолжим.

Элм, Джеспир и Рэйвин достали из карманов карты: Косу, Чашу и Кошмар. Красный, бирюзовый или бордовый. Контроль, сыворотка правды или вторжение в разум. Карту Зеркала Рэйвин оставил в плаще.

Мой желудок мгновенно завязался узлом.

– Так мы сможем оценить вашу честность, – объяснила Джеспир.

«Скорее, не позволить солгать», – добавил Кошмар.

На мое молчание Джеспир смягчила голос:

– Боюсь, это испытание, которое мы все должны пройти.

Кошмар затаился в темноте, его разум проникал в мой.

«Выбери Косу, дитя. Доверься мне».

Я взглянула на Элма. Даже сутулясь, принц был самым высоким из троицы. Его рыжеватые волосы непокорно спадали на лоб. Заметив мой взгляд, он подмигнул, изогнув губы в лисьей ухмылке, бросая вызов.

Гнев всколыхнул мою кровь.

– Коса, – произнесла я, скрестив руки на груди.

Улыбка принца стала шире.

Джеспир пожала плечами и вернулась к Филику и родителям за столом. Элм продолжал вертеть карту большим и указательным пальцами, отходя к очагу и опираясь локтем на каминную полку.

Рэйвин не сел. Сунув в карман Карту Кошмара, он отошел к стене напротив меня. Собаки последовали за ним и, зевнув, легли возле ног. Я могла видеть лишь половину лица капитана, другая скрывалась в тени. Но я безошибочно чувствовала, куда направлен его взгляд. Два глаза цвета грозовых туч смотрели на меня.

Мое сердце бешено колотилось.

Элм трижды постучал по красной карте.

– Вам когда-нибудь доводилось подвергаться воздействию Косы, Спиндл?

– Нет.

– Она менее груба, чем вы, должно быть, себе представляете. Я не могу заставить вас сказать мне правду – не так, как с помощью Чаши. Я лишь способен повлиять на эмоции, на готовность рассказать все, что мне нужно знать.

– Звучит ужасно.

Принц улыбнулся. Но в его зеленых глазах не плескалось ни капли смеха.

– Некоторые думают, что Коса заставляет разум восстать против себя – испытывать чужие эмоции. Но правда в том, что она ни к чему не принуждает. Вы почувствуете себя немного странно – ваш взгляд может затуманиться. Но, в конце концов, вы захотите сделать все, о чем я вас попрошу. Уже не так страшно, правда?

– Я не боюсь, – процедила я сквозь зубы.

Меня охватило тепло – легкость бытия. Исчезли страх и напряжение. Внезапно комната стала казаться менее темной. Собаки, свернувшись у ног Рэйвина, представляли собой очаровательное зрелище. Взглянув на остальных, я почувствовала радость, мое хмурое выражение сменилось улыбкой, а на лице проявились морщинки от смеха.

«Дорогая, – позвал Кошмар. – Ты не можешь так легко позволить ему управлять собой».

Я ничего не могла поделать. Я счастлива, меня переполняла эйфория. Мой смех наполнял комнату, как хлеб, поднимающийся из жестянки. Смахнув слезы с глаз, я закрыла рот рукой, пытаясь сдержать бурлящее во мне хихиканье. Взгляд обратился к Рэйвину, мне хотелось увидеть его неуловимую полуулыбку. Он наблюдал за мной из тени, плотно сжав губы. И понимание того, что его взгляд прикован ко мне, делало меня счастливее. Сложив руки на животе, я отпустила напряжение, копившееся во мне всю жизнь, и рассмеялась, более не заботясь ни о чем на свете.

Но радость улетучилась, сменившись отчаянием и внезапным яростным желанием причинить себе боль.

Я ударила себя по