Читаем без скачивания Так задумано свыше - Джулия Тиммон

— Ну так что? — игриво и призывно произношу я, обводя нашу маленькую компанию взглядом. — Будем меняться партнерами?

Дуглас приоткрывает рот в порыве возразить, но Томас и Патриция, подмигнув друг другу, в голос кричат «да!». Я вскидываю руку с пустым стаканчиком, будто с наградой за победу в соревнованиях, и восклицаю:

— Решено!

Не знаю, кому первому приходит на ум эта мысль, но несколько мгновений спустя я уже держу под руку Томаса, а Патриция обнимает Дугласа. Народ вокруг свистит и хлопает в ладоши, а Адам, радуясь больше всех, подпрыгивает на сцене и кричит:

— Поменялись!

Я начинаю одаривать всех улыбочками и кивать, Патриция машет публике рукой, а Томас рассылает воздушные поцелуи. Один Дуглас все сильнее конфузится и, кажется, совсем не рад, что допустил оплошность и выбрал не меня. Я прикидываюсь, будто не замечаю его жалкого вида.

Когда свист и возгласы стихают, мы с Томасом и Дуглас с Патрицией поворачиваемся друг к другу лицами. Дьявол у меня внутри требует развлечений, и я чувствую острую потребность его позабавить.

— Вам не кажется, что колы и безалкогольных коктейлей нам маловато? — таинственным голосом спрашиваю я.

Патриция, заражаясь желанием покутить, притопывает ножкой.

— Кажется! Еще как кажется!

Томас, всем своим видом выражая готовность исполнить все наши капризы, поводит бровями.

— Какие будут предложения?

— Едем куда-нибудь, где шумно и весело! — говорит Патриция. — Или устроим пирушку на пляже. А можно и то и другое!

Оказывается, даже невообразимо правильные Рейли водят дружбу с обычными смертными, отмечаю про себя я, испытывая нездоровое удовольствие оттого, что лицо Дугласа делается все беспомощнее и бледнее.

— Послушайте! — наконец говорит он. — Это было бы… замечательно, но у нас с Кэтлин другие планы. Мы хотели побыть в эти дни вдвоем…

— Зачем же тогда приехали на день рождения? — спрашивает Томас, явно не принимая слова Дугласа всерьез. — Знали ведь, что тут будет толпа…

— Потому что… в другое место Кэтлин ехать отказалась, — неуверенно отвечает Дуглас.

В другое место! — ухмыляюсь про себя я. Он стыдится признаваться в том, что его посетила мысль посходить с ума в Лас-Вегасе.

В эти минуты я будто смотрю на него другими глазами, и — о ужас! — он кажется мне неприятным, почти омерзительным. Почему я с ним? О чем я думала, когда соглашалась быть его женой?!

Томас похлопывает Дугласа по плечу.

— Мы ненадолго, приятель! Дадим девочкам немножко встряхнуться — и по домам. Идет?

— Идет! — визжит Патриция, сжимая перед грудью кулаки. — Сколько там времени? Будет не слишком грубо, если мы сбежим немедленно? Впрочем, праздник почти окончен, — добавляет она, осматриваясь по сторонам.

Из-за того что мы ушли не попрощавшись, на Дугласе нет лица. Мне тоже немного стыдно, но я чувствую, хоть еще и не приняла никаких решений, что его семью я больше никогда не увижу. Ударяться в бурное веселье вообще-то еще рановато, но при желании найти развлечение в Лос-Анджелесе можно в любое время суток. Тем более в субботу и если в твоей компании есть на вид несколько старомодный, но знающий все об увеселительных заведениях Томас.

Дуглас терпеть не может грохочущей музыки и полупьяной толпы. Признаться, мне это тоже не по вкусу, но сегодня такое чувство, что дискотека — мое единственное спасение. Бокальчик коктейля — и меня тянет на подвиги. Идем с Томасом танцевать, оставляя несчастного Дугласа на попечение повизгивающей от удовольствия Патриции.

В какое-то мгновение я, охваченная острым желанием убежать из этого громыхания, останавливаюсь и хватаю Томаса за руку.

— Купить еще по бокальчику?! — продолжая дергаться под музыку, кричит он.

Качаю головой.

— Я пойду.

— Куда? — Брови Томаса подпрыгивают чуть ли не к середине лба.

Пожимаю плечами.

— На улицу. Или домой.

— Уже? — спрашивает Томас.

Уверенно киваю.

— Да. — Без дальнейших объяснений принимаюсь пробиваться через толпу к выходу. Томас следует за мной.

— Может, прогуляемся по пляжу? — предлагает он, кивая на светлеющую через дорогу широкую полосу песка, когда мы выходим из клуба и приостанавливаемся у входа.

— Давай, — безразличным тоном отвечаю я. Дьявол во мне перебесился, на меня опускается тоска и усталость. Пройтись по берегу и послушать музыку волн — да, пожалуй, это лучшее, что можно придумать. Только я бы предпочла прогулку в полном одиночестве.

Идем на пляж молча. По большому счету, говорить нам совершенно не о чем. После танцев Томас тяжело дышит, и это сопение мне омерзительно. Представляю, что это совершенно посторонний человек просто идет со мной рядом, по каким-то своим делам, и спустя некоторое время начинаю в это верить.

Морской воздух бодрит, плеск воды успокаивает. На берегу особенно полно чувствуешь, насколько могуч и велик океан, понимаешь, что ты по сравнению с ним песчинка, и все твои горести не так уж важны.

— Может, присядем, крошка? — спрашивает Томас отталкивающе развязным тоном.

Я, вспоминая о нем, вздрагиваю, потом вникаю в смысл его слов, понимаю, к чему он клонит, складываю руки на груди и холодно произношу.

— Не хочется.

— А мне хочется, — тем же тоном говорит Томас. — Сегодня ты моя, забыла? — Он останавливается, противно смеется, берет меня за руку и разворачивает к себе лицом. — Ты же сама постановила меняться!

Резко вырываю руку и продолжаю путь.

— Это шутка, игра! Возвращайся к своей Патриции.

Томас идет за мной.

— Патриция с твоим Дугласом. А меня в данную минуту интересуешь ты! Ты согласилась!

— На что? — бросаю я через плечо. — По-моему, никто не оговаривал подробностей нашей сделки.

— Каких еще подробностей?

Чувствую, что Томас разъяряется, и уже виню себя за то, что не совладала со своей жаждой развлечений. Отчасти он прав: я вела себя несколько свободнее допустимого, чересчур неистово рвалась в омут веселья. Если бы он только знал, что это от предельного страдания, от стремления притупить сердечную боль! Впрочем, на мое сердце ему, готова поспорить, глубоко наплевать.

Надо как-то выпутываться. Прибавляю шагу и всматриваюсь в темнеющие впереди две высокие фигуры. Дай бог, чтобы они не оказались какими-нибудь бандитами!

— Ты завела меня, детка! — с нотками агрессии кричит мне в затылок Томас. — И прекрасно знала, чем подобное заканчивается, ведь не дура же и не двенадцатилетняя девочка! Я от тебя не отстану, имей в виду!

Я не оборачиваюсь и не отвечаю, но все стремительнее иду вперед. В крайнем случае закричу и брошусь наутек. Если этот придурок хотя бы попытается ко мне пристать и прикоснется своими проклятыми усами к моему лицу, меня тут же вырвет, честное слово!