Читаем без скачивания После Куликовской битвы. Очерки истории Окско-Донского региона в последней четверти XIV – первой четверти XVI вв. - Александр Лаврентьев

К середине XVI столетия ситуация на Верхнем Дону в целом оставалась той же, Быстрая Сосна продолжала оставаться в московском «ведении». На ее берега, «на поле усть Ливен» и «усть Ельца на поле» из приокских крепостей выдвигались великокняжеские воеводы «для осеннего приходу от крымских людеи» и таким же объектом московской охраны была в это время Тихая Сосна[666].

Надо сказать, что, несмотря на исчезновение с политической арены Большой Орды и перемещения центра русско-татарского противостояния в Крымское ханство, сухопутный путь вдоль Дона сохранял, как и в XIV в., в эпоху Куликовской битвы свое стратегическое значение как наиболее удобный для достижения Оки. В XVI в. при набегах из Крыма на Великое княжество Московское, а позднее Российское государство (речь не идет о мелких отрядах крымцев, беспокоивших пограничье почти постоянно) «цари» и «царевичи» использовали три направления, через Северские земли, Верхнюю Оку и Рязань, междуречьем Оки и Верхнего Дона. При этом абсолютное большинство нападений приходилось на последнее, рязанское направление при кажущейся бо́льшей географической близости Крыму Верхнего Поочья и Северщины[667].

Письменным источникам XVI в. известна крупнейшая сухопутная дорога «от поля» на север, к Оке, знаменитый Муравский шлях, традиционный путь набегов из степей. В примыкающей к южнорусскому пограничью части он пересекал Быструю Сосну, далее следовал на север междуречьем Красивой Мечи и Зуши, пересекал Упу и шел вдоль ее течения до современной Тулы, откуда можно было, в случае успеха, беспрепятственно достичь переправ на Верхней Оке. Кроме того, за Быстрой Сосной, кроме направления на Мечу, существовал и другой путь к Оке – через Куликово поле у истоков Непрядвы и Упы[668]. Недаром в Книге Большому чертежу, русском географическом справочнике XVI–XVII вв., Куликово поле и Непрядва определяются по отношению к Муравскому шляху: «А Упа… вытекла от Куликова поля… от верха речьки Непрядвы… от Муравского шляху» и «А река Солова и река Плова вытекли с верху реки Мечи ис Куликова поля от Муравского шляху»[669].

На всем протяжении Муравского шляха между появившейся в 1-й четверти XVI в. Тулой на севере и Быстрой Сосной на юге русских крепостей вплоть до исхода столетия не было. Только в последние годы XVI в., с появлением на Быстрой Сосне возобновленного Ельца и Ливен, «московское правительство овладело громадными пространствами «Дикого поля» между Доном, Верхнею Окою и левыми притоками Днепра и Десны»[670].

Возвращаясь к «купле» 50-60-х гг. XV в., зафиксированной московско – рязанским договором 1483 г., отметим, что конфигурация земель, обозначенных как московское приобретение, совпадает с направлением Муравского шляха, на котором Быстрая Сосна («Елеч» и «вся Елецкая места» докончания) и Меча (объект совместного ведения договаривающихся сторон) и в следующем, XVI столетии продолжают оставаться оборонительными рубежами степного пограничья. При этом Меча, на рубеже XV–XVI вв., как помним, дважды упомянута как безопасный путь на юг, в XVI в., наряду с Непрядвой и Верхним Доном постоянно фигурирует в источниках в связи с описаниями военных стычек с крымцами.

В 1541 г. один из отрядов крымцев («сторожа») был настигнут вышедшими из Рязани великокняжескими воеводами «на Куликове поле»; разбитых татар преследовали «до Мечи, и не сошли, и воротилися»[671]. В 1555 г. московские воеводы, на этот раз из Тулы, выдвигались для противодействия татарам «на поле… посторонь Дону за Непрядву до Рыхотских верховей»[672] т. е. в тот же район Куликова поля, немного южнее «Дон усть Непрядвы». Три года спустя, в 1558 г., шедшие к Оке Доном татары пришли «на Мечю», откуда оставалось всего «два дни (пути. – А. Л.) до украины»[673]. Получив здесь известие о значительных военных силах, ожидавших нападающих на Оке, крымский отряд повернул от Мечи назад, «поворотили от Украины от Мечи»[674]. Воеводы, отправленные для защиты русского пограничья, скорее всего из Тулы, должны были успеть перехватить нападавших в той же «буферной зоне», между верховьями Дона и Мечей, не дав им прорваться к Оке.

В следующем году по получении в Туле известий о приближении крымцев воеводы спешно выступили из Тулы на юг и встретили нападавших «на поле на третий день на Дону на ранней заре»[675]. Как видим, два дня спешной езды отделяли Тулу от верховьев Дона, и местом столкновения стал район Куликова поля.

Таким образом, переход под прямое управление Москвы при великом князе Василии Васильевиче слабозаселенного «коридора» между Окой и Верхним Доном, включавший «место Тулу» на севере и земли Куликовской битвы 1380 г., «Дон усть Непрядвы» на юге, был прямо связан с интересами обороны Руси. Юридическое закрепление за Москвой «купли» в московско-рязанским договоре 1483 г. формально означало включение Окско-Донского региона в состав государственной территории Великого княжества Московского, что послужило началом формирования здесь в последней четверти XV – первой четверти XVI вв. оборонительных рубежей, степного на юге и крепости на Севере, «Романцева» и «града на Туле».

Глава 6. Оборонительные рубежи Окско-Донского региона. От «Романцева с уездом» до «града на Туле». Последняя четерть XV первая четверть XVI вв.

Становление системы обороны южных рубежей Руси в перешедшем под власть Москвы Окско-Донском регионе после свержения в 1480 г. ига Орды проходило в эпоху формального существования Великого княжества Рязанского как субъекта региональной политики, но целиком под руководством и по инициативе великих князей московских. Самыми заметными вехами в этом процессе были установление совместного московско-рязанского «ведения» рубежа «от поля» по правому притоку Дона, р. Мече в последние десятилетия XV в. и строительство во втором десятилетии XVI в. в бывших рязанских владениях могучей каменной твердыни, «града на Туле». К первому, как представляется, имеет прямое отношение один из пунктов московско-рязанского докончания 1483 г., касающийся «Романцева с уездом».

Топоним «Романцево» дважды встречается в княжеских договорных грамотах последней четверти XV в., впервые в докончании 1483 г. великих князей – тезок Иванов Васильевичей, московского, Ивана III и его старшего рязанского племянника – «сестрича», и вторично в тексте договора 1496 г. последнего с младшим братом, рязанским князем Федором Васильевичем. Речь идет об одном и то же верхнедонском владении великих князей рязанских, описанном, впрочем, в разном контексте и даже с некоторым симптоматическим отличием в наименовании.

Докончание 1483 г.[676] среди прочих договоренностей фиксирует размежевание собственно владений Москвы и Рязани, подтверждая старые и устанавливая новую границу между уделами, в том числе и в интересующем нас регионе, закрепляя «куплю» между 1456 и 1462 гг. отцом Ивана III, великим князем московским Василием Васильевичем Темным западной половины владений рязанского дома, включающей на юге земли по Верхнему Дону. Относительно южного участка «купли» договор ограничивается указанием на размежевание новой московско-рязанской границы по pp. Сухая и Мокрая Таболы, имеющим в приустьевой части общее течение: «Табалами на низ на Дон». Следовательно, в состав московских владений не позднее 1462 г. вошли оба берега Дона от истоков до впадения Табол, а ниже по Дону граница должна была пройти по течению реки, неясно только, сколь далеко «на низ» заходили владения московского и рязанского князей.

Южные границы московских владений на правом берегу Дона определились несколько позднее возможной крайней даты «купли», в 1483 г., в связи с размежеванием между Москвой и Рязанью владетельных прав на интересующее нас Романцево и Елец. «А что за Доном великого князя Иваново (Ивана Васильевича Рязанского. – А. Л.) Романцево с уездом и что к нему потягло, и… великим князем (Ивану III. – А. Л.) в то не вьступатися». Рязанский же князь, в свою очередь, обязуется «не вступатися» «в отчину» Ивана III, «Елеч и… вся Елецкая места».

Завершает договоренность 1483 г. о Романцеве и Ельце взаимное обязательство московской и рязанской сторон относительно правого притока Дона, р. Красивой Мечи: «А Меча нам ведати вобче»[677].

Итак, хотя «куплю» и взаимные договоренности Москвы и Рязани относительно Романцева, Ельца, а также Красивой Мечи разделяют не менее двадцати одного года[678], взаимосвязь этих пунктов докончания 1483 г. очевидна. В то же время смысл ее остается загадкой.

Географическое положение бывшего удельного Елецкого княжества («Елеч и… вся Елецкая места») известно: это земли вдоль течения правого притока Дона, р. Быстрая Сосна. Крайняя южная точка московских владений на донском правобережье должна была совпадать с южной границей Елецкого удела, но определить ее точно в силу скудости источников невозможно (вопрос о распространении границ елецких владений на юг от Быстрой Сосны продолжает оставаться дискуссионным[679]). Северным рубежом Елецкого княжества эпохи самостоятельности считается р. Красивая Меча, другой правый приток Дона[680], однако и здесь высказывалось предположение о принадлежности Ельцу земель по правобережью Дона и выше Мечи, едва ли не до Непрядвы[681].