Читаем без скачивания Дьявол напрокат - Лиза Бетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не нужно было вообще с ним разговаривать. Я должна была молчать. Кто вообще просил меня встревать в этот бессмысленный треп?
– Я был глупцом.
Ох. Надо взять на заметку эту отмазку. Может, пригодится в жизни.
– В таком случае, извини, но второго шанса я не даю.
Танец закончился, и у меня появилась очень хорошая возможность уйти красиво, и я тут же ей воспользовалась. Но стоило развернуться, я заметила, как Марк довольно галантно провожает к столу одну из подружек невесты, которая весь вечер стреляла в его сторону заинтересованными взглядами, и в кровь тут же ударила лошадиная доза ревности.
Так, значит?
– Я не прочь выпить… – сказала это и тут же дала себе мысленный подзатыльник. Язык мой – враг мой, вот только противное чувство уже поселилось внутри и грозилось сжечь мою душу, если я сейчас же не отвлекусь от созерцания сладкой парочки и не заткну в голове этот ехидный голосок, твердящий, что пропустила нечто важное.
Ник встрепенулся, заметив мой внезапный перепад настроения и, взяв меня под локоть, повел к бару…
26
Ник продолжал изображать из себя обходительного петушка, а я не отрывала глаз от парочки, которая продолжала мило болтать даже тогда, когда они уже подошли к столу, за которым сидела собеседница Аполлона.
Вполне симпатичная брюнетка, кажется, родственница со стороны Тома, но я могу ошибаться, сейчас казалась мне самой раздражающей бабенкой из всех присутствующих. Хотя глупо с моей стороны позволять себе так изводиться, но ведь я не могу повлиять на эмоции и перестать ревновать по щелчку пальца. А хотелось бы…
– Космополитен, как ты любишь, – Ник галантно протянул мне коктейль, и я, взяв из его рук бокал, немного нервно улыбнулась.
– Спасибо.
Аполлон тем временем продолжал флиртовать с брюнеткой, и я начала вспоминать всех родственниц Тома, чтобы прикинуть, насколько он обидится, если я убью одну из них.
– Расскажи о себе, – до чего мне надоел этот заискивающий взгляд бывшего возлюбленного! Если так продолжится, нервы окончательно сдадут, и я начну передразнивать его, коверкая слова. – Чем занималась эти полгода?
Чем занималась…
Пару месяцев депрессии, потом жизнь немного вошла в колею, и я даже смогла начать ходить на работу. Но не надо списывать со счетов то время, когда мы устраивали перепалки с соседом. Да-да. Вот и все веселье в моей серой жизни. До встречи с Марком.
– Работала, общалась с людьми… – неопределенно пожала я плечами и пригубила алкоголь. – А ты?
Марк склонился к уху собеседницы и шепнул ей что-то, отчего девушка залилась звонким смехом, и часть гостей повернулись в их сторону.
– …главным менеджером…
Брюнетка стряхнула несуществующую соринку с лацкана пиджака Аполлона, и провела ладонью по его груди. Что она себе позволяет?
– …вот, собственно и все… – Ник закончил разговор, и снова на меня посмотрел, явно ожидая хоть какой-нибудь реакции. Ах, да. Он же рассказывал о чем-то.
– Прекрасно. Очень рада, – машинально проговорила я, и поняла, что ни минуты больше не стану мириться с поведением своего нынешнего парня. Сунула недопитый коктейль в руки собеседнику и зашагала к парочке, слыша за спиной недоумевающий голос…
– Я сказал, что провел месяц в больнице, Вик. Это, по-твоему, прекрасно?
Расстояние, разделявшее нас, преодолела за считанные секунды. При моем приближении брюнетка равнодушно скользнула взглядом по моему лицу, и продолжила щебетать о чем-то своем, курином.
А я не стала метать икру и сразу взяла быка за рога. Точнее, Марка за руку.
– Вот ты где, любимый… – по-моему, он сам обалдел от того, как я нахально потянулась к его губам и, запечатлев на них долгий глубокий поцелуй, от которого волна дрожи прошла по телу и ударила вниз живота, отстранилась, продолжая стискивать руку Аполлона. – Что-то нехорошо себя чувствую. Пожалуй, ты прав. Задержка две недели говорит сама за себя.
Взгляд брюнетки опустился на мой плоский живот, и её челюсть слегка отвисла, а я, чтобы не рассмеяться над произведенным эффектом, вновь посмотрела на Марка.
– С тобой все в порядке, милый? Ты какой-то бледный.
На самом деле, бледным он не был, скорее очень удивленным и сбитым с толку. Но не могла же я сказать что-то типа «любимый, подними с пола челюсти: свою и соседки»?
Да, ложь с задержкой – это была чистой воды импровизация, и я выпалила это, не подумав, хотя сейчас в душу закралась вполне оправданная тревога, что кто-то из присутствующих мог услышать наш разговор.
– Прошу минуточку внимания! – все головы повернулись в сторону выпившей мамы, которой кто-то дал микрофон. Она махнула рукой, в которой был бокал. Часть содержимого выплеснулась на сцену, и я поняла, что сейчас кому-то будет очень стыдно. И этот кто-то я…
– Виктория, детка!
О Боже! Боже! Боже! Нет!
Ощутила, как рука Аполлона под тканью пиджака напряглась, значит, он тоже почувствовал, что запахло жареным…
– Подойди! – мама не унималась, и, выцепив взглядом нас с Марком, ткнула в нашу сторону микрофоном. – Маркус, и ты, будь добр.
Первой мыслью было заорать в голос и бежать, но, как только мама назвала Аполлона полным именем, ноги напрочь мне отказали, и я остолбенела, ухватившись за рукав соседа. Откуда она знает?
Марк, как ни в чем ни бывало повел меня к сцене, позабыв про брюнетку.
Заметив, как я побледнела, он опустил руку поверх моей и сжал, проговорив одними губами:
– Расслабься. Беременным нельзя нервничать.
И знаете что? Я улыбнулась ему. К черту все! К черту злобных родственников! К черту нашу ссору и его маленький секрет. У этого парня чертовски обаятельная улыбка и отменное чувство юмора, и против этого я не смогла устоять.
И пусть потом я пожалею, пусть будет больно, но сегодня – наш последний вечер, и нужно запомнить его и сохранить в памяти лучшие мгновения.
– Моя
