Читаем без скачивания Порох, деньги и красного бокал - Эрик Поладов

Тем вечером они отмечали знаменательную дату — День независимости Бразилии и победу Рафаэллы в телевизионной лотерее. Купленный ею билет выиграл двенадцать долларов. Именно так она и сказала Массимо, когда он поинтересовался в честь чего накрыт столь торжественный стол. На самом же деле Рафаэлла искала способ вывести Массимо из хандры, в которую он впал после гибели Хорхе. Уже почти два месяца грусть и тоска не сползают с его лица. Как ей показалось, шутка с поводом для застолья могла только добавить красок в их ужин. Но шутка относилась к её смешному выигрышу. Рафаэлла хоть и находилась вдали от родины, но про национальные праздники не забывала. Настала очередь отмечать День независимости.

Больше всего на свете ей хотелось, чтобы каждый день она видела Массимо таким, каким он был неделю назад. Рафаэлле казалось, что тот день она никогда не забудет. Но спустя пару дней её пугало то, что к Массимо вернулся тот угрюмый вид, который не сходил с его лица с момента гибели Хорхе. Что же такого произошло в тот день, что Массимо выглядел таким счастливым?

Массимо понимал, насколько Рафаэлла изматывала себя, чтобы угодить ему. И он старательно изображал улыбку, которая выглядела не очень правдоподобной.

Они сели за стол. Бокалы были уже наполнены. На вопрос Рафаэллы «за что выпьем?» с ответом Массимо долго не раздумывал:

— За независимость.

Они чокнулись. Рафаэлла сделала пару глотков, но когда увидела, что Массимо залпом осушил свой бокал, то поняла, что деваться некуда и проделала тоже самое с остатками шампанского в своём бокале.

Ей показалось, что Массимо абсолютно искренне поднял тост. Его голос и гримаса выглядели натурально, неподдельно. И это действительно было так. Он пил за то, чего желал больше всего на тот момент.

За независимость!

После ужина Рафаэлла вымыла всю посуду и отправилась спать. Массимо хотел пойти следом, но в этот момент зазвонил телефон. После короткого разговора он повесил трубку и вышел из квартиры.

Лёжа в постели, Рафаэлла ещё не успела погрузиться в сон и услышала, как Массимо вернулся. Она слышала его шаги и по звукам поняла, что он снова подошёл к полке и взял матрёшку. Она услышала звук трущейся древесины, который издаётся при открытии матрёшки. Теперь Рафаэлла ожидала услышать звон монет, которые Массимо сейчас кинет к остальным. Но никакого звука не последовало кроме того, который означал, что матрёшка закрылась.

За неделю до этого.

Массимо сидел в баре и трепался с Мурильо о том, о сём. Дело было утром. По обыкновению Мурильо подал чашку фирменного кофе, параллельно расспрашивая:

— Как там Рафаэлла?

— Всё путём. Работа-дом, дом-работа.

Протирая бокалы, Мурильо продолжил:

— Ты её хоть иногда водишь в кафе или, не знаю, в кино хотя бы? Я как не увижу её, она всё время суетится по всяким делам. Постоянно куда-то спешит, несёт полные пакеты, которые, по-моему, больше неё самой. Позавчера я встретил её по пути сюда. Она возвращалась с работы. Я подвёз её до дома. На ней лица не было. Так же нельзя, Массимо. Удели девушке внимание.

Массимо подумал, что они действительно давно никуда не ходили.

— Да. Надо бы как-нибудь.

Мурильо такой ответ возмутил.

— Что значит как-нибудь? Сегодня же ноги в руки и вали уже куда-нибудь. Развлеки девочку. Она ничего кроме домашних хлопот не знает. Её ровесницы куролесят по ночным клубам, а она и ничтожной части всего этого не знает.

В баре появился худощавый парень лет двадцати. Заметив его на входе, Мурильо кивнул в сторону подсобки, куда он тут же отправился, а следом за ним пошёл хилый.

Невольно Массимо бросил взгляд на руки парня. Одной рукой хилый опускал в карман брюк ингалятор, а другой начал доставать толстенный свёрток из купюр. Он скрылся за жалюзи, за которыми находилась подсобка.

Через минуту хилый вышел с бутылкой, до отказа забитой красным вином. Массимо обратил внимание, что бутылка была незапечатанной, а этикетка на стекле отсутствовала.

На руках у хиляка было четыре купюры по пятьдесят долларов — всё, что осталось от свёртка. Одной из этих купюр он расплатился с официанткой за банку газировки с хот-догом.

Едва незнакомец вышел из бара, Массимо рванул следом. На улице он увидел, как хиляк достал из кармана ингалятор, вставил в рот, а затем уселся за руль белого «форда». Массимо несколько раз про себя повторил последовательность цифр и букв на номерном знаке.

Когда «форд» скрылся в потоке автомобилей, Массимо вернулся к своему кофе.

— Что-то случилось? — спросил Мурильо.

— Та нет. Два дурачка через дорогу сцепились. Давно не наблюдал хороший замес.

— Значит ты живёшь не в этом квартале — удивлённо сказал Мурильо. — В этот вторник одну девушку избил её же сутенёр. Размазал ей до крови всё лицо за то, что она халтурила. А ближе к полудню за углом застрелили азиатского парня за карточные долги.

— Да. Что-то я не в курсе последних событий.

Массимо вернулся к мыслям о парне с бутылкой красного. Затем он протянул пустую чашку со словами:

— Спасибо за кофе.

— Да не за что.

— Может плеснёшь чего-нибудь покрепче. Самую малость. Вино, там… или что-нибудь другое.

Мурильо искоса посмотрел на него и всё же пошёл на поводу. Он взял одну из тех бутылок, что стояли на полках за его спиной, и налил в чистый бокал красного на несколько глотков.

Зазвонил телефон, который находился на столешнице позади бармена. Мурильо поднял трубку:

— Алло?

— …

— Здравствуйте.

— …

— Да. Всё верно.

— …

— Я сейчас же проверю и сразу перезвоню вам.

Мурильо отошёл на склад.

Тем временем Массимо буквально лёг на барную стойку и, находясь вниз головой, обшарил взглядом полки под прилавком. Он увидел распечатанную бутылку, совсем как ту, которую выносил хилый, и как ту, из которой однажды угостил его Мурильо. Он в спешке достал бутылку, вынул пробку и долил поверх того, что уже имелось на дне.

К возвращению Мурильо всё было на своих местах. Он продолжил протирать стаканы. Его руки постепенно замедляли своё движение, пока совсем не замерли. Мурильо как будто что-то услышал. Но это оказался не звук. Он наклонился вперёд, глубоко вдыхая воздух через нос. Запах, который он так прекрасно знал и ни с чем не мог спутать, привёл его к бокалу, который находился в руке у Массимо.

Пребывая в бешенстве, едва ли не изо всех сил, Мурильо врезал ладонью по шее Массимо, затем схватил за ворот футболки, подтянул к себе и громко крикнул:

— Ах ты сопляк!

Второй рукой Мурильо сбил бокал