Читаем без скачивания Порох, деньги и красного бокал - Эрик Поладов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Голова Серхио Гомеса обессиленно повисла. По его щекам прокатились слёзы, которые он небрежно вытирал трясущимися пальцами.
Массимо провёл сеньора Гомеса до своей машины и отвёз домой. По пути отец Хорхе уже не мог ничего говорить. Все его усилия были направлены на борьбу с потоком слёз.
Припарковавшись у бордюра, Массимо проводил сеньора Гомеса до квартиры.
Когда они оказались перед порогом и Массимо только успел нажать на звонок, как через секунду дверь резко распахнула младшая из дочерей, Эстела. Щёки семнадцатилетней девушки были влажными, а лицо красным вдоль и поперёк. В тот момент она произнесла вполне привычное для любого ребёнка слово, но в те секунды оно же оказалось для неё самым тяжёлым для произнесения словом за всю жизнь:
— Папа!
Серхио Гомес устоял на ногах только потому, что Массимо успел схватить его за подмышки.
На кухне за столом сидела мама Хорхе в окружении родных. Рядышком с ней сидел детектив. Держа за руки убитую горем женщину, он старательно и мягко уговаривал её найти в себе силы отправиться в морг для опознания тела.
После двух часов сумасшедшего мандража по всему телу, Серхио Гомес решился отправиться на опознание. Массимо поехал с ним.
Будь проклята та система, которая установила эти лишающие душевного спокойствия формальности. Именно из-за них Серхио Гомесу пришлось явиться в морг, чтобы посмотреть на мёртвое тело своего сына.
Он не слышал ничего из того потока информации, которую озвучивал человек, осмотревший тело Хорхе. Зато Массимо прекрасно расслышал каждое слово, сказанное судмедэкспертом.
— В груди три пулевых ранения. Обилие синяков на лице, которые были нанесены до наступления смерти. Ещё несколько ссадин на спине и в области рёбер. И есть одна очень странная деталь. В организме обнаружены следы кокаина. Но странность заключается в том, что какая-то часть порошка ещё не успела раствориться в крови. Не так давно произошёл похожий случай.
Массимо закрыл ладонями оба глаза, не желая ничего ни видеть, ни слышать. Произошло худшее, чего он так боялся.
6. СВОБОДА В КАНДАЛАХ
Массимо не стал изменять своему распорядку и на следующее утро прибыл на службу вместе со всеми. Стоя в рабочем кабинете Аугусто, он изо всех сил старался не подавать виду.
Аугусто спросил, слышал ли он о случившемся. Массимо подумал, что он уже никогда не забудет то лицемерное выражение Аугусто и его пафосную тираду о том, насколько ему было скверно узнать о скоропостижной гибели Хорхе. Она была скоропостижной для кого угодно, но только не для Аугусто Мальдини.
Массимо горел желанием сказать «я увольняюсь», но здравый рассудок возобладал над слепыми эмоциями. Именно ЗДРАВЫЙ РАССУДОК. Аугусто наверняка сказал бы ему: «Может быть тебе ещё и отпускные выплатить? Или известить о том, что с этого дня у тебя нет медицинской страховки? Я тебя огорчу. Мы не платим налоги и договоров не подписываем».
Возможно, он сказал бы об этом в иной форме, какими-нибудь намёками, но он бы определённо сказал об этом.
Массимо понимал, что здесь увольняют только в одном случае. И увольняют не человека, а его труп. Именно так уволили Хорхе.
Аугусто мог сказать многое, но и некоторое из этого было бы правдой. Например то, что Хорхе нюхал наркоту днём и ночью. Он превратился в законченного торчка, который не заметил бы и дула у своего носа. Так что неудивительно, что его шлёпнули. Последнее время он не следил ни за языком, ни за движениями. И это всё правда, за исключением того, чьё именно дуло он не заметил у своего носа.
Аугусто сказал многое. И то, о чём заранее подумал Массимо, и то, чего он никак не ожидал услышать.
Спустя полчаса дешёвой и лживой скорбной речи, Аугусто вдруг зачем-то спросил:
— Как поживает твоя подруга?
Вот тут Массимо стало страшно до боли. Он забыл, когда в последний раз его грудь начинала вибрировать от той дрожи, которую вселял столь сильный страх. Его можно было напугать. Но не угрозой расправы, а самой незначительной угрозой в адрес тех, кем дорожил Массимо. Тётя Барбара, Пабло, Хорхе. Он их безвозвратно утратил. Осталась Рафаэлла. Это было его последнее и единственное уязвимое место. Это как ниточка, за которую можно дёргать, чтобы управлять марионеткой.
— Неплохо. Но я пока ничего не сказал ей — ответил Массимо, изо всех сил стараясь контролировать свой голос. Дрожь едва не проникла в произнесённые им слова.
— Мир тесен — продолжал Аугусто. — Я узнал об этом случайно. Она учит иностранным языкам моего племянника. Брат сказал, что видел, как ты забирал её после уроков.
Эти слова Аугусто можно было перевести как «не заставляй меня искать нового учителя для моего племянника».
Рафаэлла посмотрела на часы. Маленькая стрелка показывала на отметку между шестью и семью часами. Она потянула на себя ручку духовки и проверила степень прожарки содержимого в противне. Затем она вернулась к салату, который уже было пора заправлять майонезом.
По телевизору шла передача, в которой ведущие рассказывали об истории античных цивилизаций.
Вдруг она расслышала, как на входной двери провернулся язычок замка. Она тут же крикнула:
— Масси?! Это ты?!
Дверь открыл Массимо. Он молча прошёл в зал и остановился рядом с телевизором, над которым висела полка. Он взял с полки матрёшку, открыл, кинул пару монет мелочи, закрыл и вернул на место. С недавних пор Массимо делает это регулярно. Неизменно, каждый вечер, возвращаясь домой, он берёт с полки матрёшку, чтобы закинуть в неё мелочь и только затем подходит к Рафаэлле, чтобы поцеловать её.
Сегодня у неё был выходной и ему стало вдвойне приятно смотреть на неё, потому что бодрый вид Рафаэллы подбадривал его самого.
Всякий раз прикасаясь к матрёшке, Массимо смотрел на рисунок на покрытии и вспоминал Хуана Де Ла Вегу, мысленно желая ему здоровья. Такую штуку нигде не купишь. И думал он так не о внешней красоте фигурки.
— Давай — раздался голос Рафаэллы, в то время как Массимо продолжал держать руки сцепленными вокруг её талии. — Мой руки и к столу. Уже почти готово.
Помимо салата и курицы с картофелем, на столе были ризотто, жульен и оставшаяся с позапрошлой субботы недопитая бутылка «Вдовы Клико».
Почти как на первом свидании — подумала Рафаэлла. Найти рецепт ризотто и жульен труда не составило. Надо было всего лишь немного везения, чтобы эксперимент завершился успешно.
Эту картину немного разбавляли два бразильских блюда
