Читаем без скачивания Живой Журнал. Публикации 2001-2006 - Владимир Сергеевич Березин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но тут частностные игры не важны, ибо все это одна история про осознание фальшивой башенки. В применении к СМИ это и есть принцип Маклюэна "the media is the message" — когда смыслы определяет не событие, а его подача. Потому что уже в самом этом слогане заложена и фальшивость, алгоритм ее взлома (а это как раз одна из любимых игр пост-модернистов).
В чём функция проводника? Пожалуйста. Напомню только, что я сказал про статью в НГ — в ней не до конца картинка нарисована.
Начну, как водится, с грубой аналогии: распространение фотоаппаратов убило портретную живопись. Однако живопись сама по себе не исчезла. Более того, человек по-прежнему "остался в центре": появился, скажем, импрессионизм. А что произошло, так это раскол в стане художников на новые специализации. Одни стали заниматься фотоаппаратами, другие — импрессионизмом и прочими штуками, которые фотоаппарат НЕ УМЕЕТ.
Та же история — с журналистикой в эпоху расцвета информационных технологий (записи, хранения и передачи). Теперь любой может быть журналистом — участвовать в событии, затем описывать его в ЖЖ, передавать другим с помощью ссылок. Более того, с помощью искалки или своих net-buddies любой может собирать разные версии, предыстории события и т. п. — то есть быть уже не только репортером, но и аналитиком.
В блогах новости появляются раньше, чем на ТВ — это уже факт.
В этих условиях "настоящие журналисты" начинают смещаться в те области, где хайтек еще не отобрал у них возможность быть круче других. Происходит тот же раскол, как у художников. Одни журналисты уходят в более тонкую коммуникацию. Да, работать "тупыми гонцами" теперь могут все — скажем, скомпилировать статью на медицинскую тему или просто перетащить ее с сайта на сайт. Но вот обеспечить ПРЯМУЮ связь между группой больных и врачом через онлайн-консультацию — это уж сложнее. О таких примерно "проводниках" и написано в НГ.
А о чем там не написано, так это о второй группе будущих журналистов. Об "импрессионистах" то есть. Например, о неком Березине, который съездил на Басткон и написал улетный репортаж. И это уже не тот случай, когда журналист главнее предмета — потому что надо было активно участвовать, чтобы так написать. Убить на предмет не меньше времени, чем на рассказ.
Но опять-таки, я мог бы не увидеть этой истории — я же не психопат, чтобы ежедневно читать Березина, да? Так что тут опять сработал определенный "проводник", который ничего не пересказывал, не изображал компетентность — а просто дал ссылку в определенном сообществе интересующихся.
А в Живом Журнале я сижу по довольно сложным причинам — не журналистским.
Гомер тоже не думал, что по его байкам будут изучать историю Древней Греции. Мы все много чего не знаем о себе. Сегодня он — предатель родины, а завтра — отец джаза.
L e x a
fuga.ru
PS. Со мной можно по-гамбургски. Эээ… Профессор… Я думал, вы в курсе, что "гамбургский счет" придумал один советский литератор, как раз для оправдания своего бизнес-плана.
L e x a
PPS. Не хотел отвечать про Сережу Кузнецова, но раз уж заговорили о счете… Так вот, по Гаммельнскому счету Сережа — это скорее контр-пример. Мы его все конечно любим, и кроме того, сами не упускаем случая продать свои статьи по второму разу. Но согласитесь — все-таки у него пока ни одной "книги, о которой говорят". Даже жалко его. Он ведь уже чуть ли не третью книгу про Интернет выпустил. А все без толку. Слона не ощупаешь, особенно с такой скоростью.
Так что тут примером скорее будет Грэм Грин. Фигачил-фигачил донесения в британскую разведку, а потом собрал все в кучу — опа, можно и роман замутить… Но пример этот хороший — из прошлого опять же.
А из современности я бы как пример скорее привел Диму Горчева. Вот настоящий журналист-"импрессионист". Ну а Носик — это теперь типичный "проводник". Два мира, два Шапиро.
L e x a
4 февраля 2005
Березин — Андрееву
Знаете, у нас бы мог получиться достаточно интересный разговор, если бы не языки, на которых мы говорим. Потому что мы можем поддерживать лёгкую пикировку, говоря о журналистике, но понимаем под ней немного разные вещи. А разговор о «сути» не получается. Вот глядите, вы и постмодернизм определяете точь-в-точь как в школьном анекдоте:
Учитель: Гоги, что такое химия?
Мальчик: Химия, господин учитель, это когда вы спичку зажигаете…
Это неверно. Химия — это наука, которая отличается от других… Или химия — это школьный предмет, который… Или отрасль, кото… Потом к этому можно привесить на крючках двенадцать примеров и 256 кирпичей Вавилонской башни.
Если бы вы начали именно с такого оборота, то я бы обрадовался — то есть, конечно, повыёбывался немного, привёл примеры того, что постмодернизм совсем не это, опять же Гаспаров… Но я вам, кажется, уже про Гаспарова писал. Я попенял бы тогда вам за «Распространение фотоаппаратов убило портретную живопись. Однако живопись сама по себе не исчезла» — потому вы без меня знаете, что портретная живопись цветёт и размножается — от уличных арбатских зарисовок до шиловского масла за сотни тысяч американских долларов — но это к слову.
А так у нас начинается битва пустых слов. Дело в том, что вы, и круг ваших читателей и почитателей — то есть, круг вашего общения, используете эти слова одним образом, а я — другим, по старинке, из словарей. Это касается и гамбургского счёта — если бы современные бизнес-планы писались бы так же, как этот короткий текст Шкловского, то я бы остался работать бизнес-консультантом. Шкловский написал 15 (пятнадцать) строчек, и это чуть ли не самый цитируемая метафора в литературоведении.
Я писал бизнес-планы, правда, это происходило в докризисную эпоху — и главной их задачей было развести лохов на деньги. Сейчас тоже самое делается чуть более
