Читаем без скачивания Живой Журнал. Публикации 2001-2006 - Владимир Сергеевич Березин

Вам также следует знать, что твердость ракли меняется в зависимости от времени и использования. В конце восьмого часа работы ракля, замеренная в 70 в начале может измениться до 65. Решение, предложенное Доном Пирсом из компании "Плейджер Пластикс", — это разработка программы вращения с как минимум тремя раклями на станцию. Такое подключение обеспечит одну раклю для работы, другую для перепокрывания и третью, которая готова к прохождению. Однако, при более длительных периодах постоянное впитывание и отпускание красочных химикатов будет служить помехой для эластичности ракли и вызывает ее отвердевание.

Изнашивание является меньшей проблемой у раклей, которые поддерживаются усиленным слоем из стекловолокна.

Однако, Крис Уокер напоминает производителям о том, что "по правилам общепризнанного мнения следует, что касаясь всех раклей также коснитесь и ракли со стекловолокном." Протирайте ракли мягкой тряпочкой после ее использования (даже во время перерыва на обед) и не отмачивайте их в растворителе".

P.S. Я вообще-то знаю, что такое ракля.

03 марта 2005

История про время Незнайки

Вместо истории про стихосложение, я отвлекусь и расскажу историю про время. Незнайка был всегда. Он был давно и извечен. Он был, когда меня ещё не было. Я вырос, а он остался неизменен.

Сначала писатель Носов написал книгу со знаменитым названием и сюжетом, которого мало кто из нынешних детей знает — "Витя Малеев в школе и дома" — это было в 1951, а через год Витя получил Сталинскую премию. Нет, от что-то писал и до войны, но уж с известностью Виктора Малеева это не сравнить. Затем, в 1957 он написал цикл рассказов "Фантазёры". А вот трилогия, которая называется "Приключения Незнайки и его друзей" писалась так — собственно «Приключения Незнайки» окончена в 1954, "Незнайка в Солнечном городе" — 1958 а "Незнайка на Луне" в 1964-65.

Надо вставить неколько слов о причине утопизма в Солнечном городе. Дело в том, что путешествие Незнайки происходило во вполне определённое время. Недаром Незнайка и его товарищи долго беседуют с архитектором Кубиком, показывающим заповедник больного архитектурного искусства: "Когда-то у нас была мода увлекаться строительством домов, которые ни на что не похожи. Вот и наделали такого безобразия, что теперь даже смотреть совестно! Вот, например, дом, который словно какая-то неземная сила приплюснула и перекосила на сторону. В нем все скособочено: и окна, и двери, и стены, и потолки. Попробуйте поживите с недельку в таком помещении, и вы увидите, как быстро переменится ваш характер. Вы станете злым, мрачным и раздражительным. Вам все время будет казаться, будто должно случиться что-то скверное, нехорошее". То, что показывает Кубик путешественникам, читалось совершенно иначе, чем сейчас — ведь тогда только что хлопнуло в лоб архитекторам постановление 1955 года "Об устранении излишеств в проектировании и строительстве". Поэтому-то Кубик и тычет в кривые и гнутые колонны, в архитектурном заповеднике точь-в-точь как на выставке "Дегенеративное искусство".

Но главное в том, что Солнечный город возник на бумаге на фоне дискуссий о коммунизме. Например, была издана такая книга «Про жизнь совсем хорошую», которая вышла в 1959 году. Это ответы Льва Кассиля на письма школьников в "Пионерскую правду», по большей части о коммунизме. Школьники начали писать письма давно, а тут подоспел январский 1959 года, XXI Съезд КПСС, где был официально сделан вывод о том, что «социализм в СССР одержал полную и окончательную победу, что советская страна вступает в период развёрнутого строительства коммунистического общества». К тому же Никита Хрущёв поехал в Америку и наговорил о приближающемся коммунизме довольно много.

Так вот, книга Кассиля, да и ещё несколько детских книг перекликаются теми самыми общими местами — лифтами с едой, поднимающимися из столовых в квартиры (идея конструктивистов, взятая ещё из двадцатых годов), вращающиеся дома, и проч., и проч. То есть дискуссии о коммунизме шли примерно года с 1957, и лозунги Хрущёва были не вполне волюнтаристскими — в том смысле, что они возникли не на пустом месте.

Припечатал это 1961 год — потому что на XXII съезде КПСС была принята новая Программа партии, а Никита Хрущев поставил задачу построить коммунистическое общество к 1980 году. "Наши цели ясны, задачи определены, — говорит в заключение Никита Сергеевич. — За работу, товарищи! За новые победы коммунизма!" (Это газета "Правда" от 1 ноября 1961 года)

И вот коротышки из разных социальных формаций вступают в диалог:

"— Куда там! — махнул Незнайка рукой. — У нас если захочешь яблочка, так надо сначала на дерево залезть; захочешь клубнички, так ее сперва надо вырастить; орешка захочешь — в лес надо идти. У вас просто: иди в столовую и ешь, чего душа пожелает, а у нас поработай сначала, а потом уж ешь.

— Но и мы ведь работаем, — возразила Ниточка. — Одни работают на полях, огородах, другие делают разные вещи на фабриках, а потом каждый берет в магазине, что ему надо.

— Так ведь вам помогают машины работать, — ответил Незнайка, — а у нас машин нет. И магазинов у нас нет. Вы живете все сообща, а у нас каждый домишко — сам по себе. Из-за этого получается большая путаница. В нашем доме, например, есть два механика, но ни одного портного. В другом каком-нибудь доме живут только портные, и ни одного механика. Если вам нужны, к примеру сказать, брюки, вы идете к портному, но портной не даст вам брюк даром, так как если начнет давать всем брюки даром…

— То сам скоро без брюк останется! — засмеялась Ниточка. — Хуже! — махнул рукой Незнайка. — Он останется не только без брюк, но и без еды, потому что не может же он шить одежду и добывать еду в одно и то же время!"

Дальше происходит появление Пончика: "Беда в том, что на этой почве у некоторых коротышек развивается страшная болезнь — жадность или скопидомство.

Такой скопидом-коротышка тащит к себе домой все, что под руку попадется: что нужно и даже то, что не нужно. У нас есть один такой малыш — Пончик. У него вся комната завалена всевозможной рухлядью. Он воображает, что все это может понадобиться ему для обмена на нужные вещи. Кроме того, у него есть масса ценных вещей, которые могли бы кому-нибудь пригодиться, а у него они только пылятся и портятся. Разных курточек, пиджаков — видимо-невидимо! Одних костюмов штук двадцать, а штанов,

наверно, пар пятьдесят. Все это у него свалено на полу в кучу, и он уже даже сам не помнит,