Читаем без скачивания Миара. Рождение Тени - Эва Линн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ведь с той секунды Миара открыла ее клетку. Поэтому еще некоторое время побыв в саду, она подозвала находящуюся пока в отдалении Урэ присмотреть за детьми и шагнула в темноту своей силы, идя на зов и не думая, куда именно он должен ее привести.
*****
Чем ниже он спускался в подземелье, тем сильнее отдавались крики от каменных стен, заглушая его неспешные шаги. Воздух пропах гарью от жженых тел. Карисс явно развлеклась на славу. Дарлан недовольно поджал губы, медленно приближаясь по каменному коридору к нужной камере. Развернувшаяся внутри картина подтверждала мысли Императора.
Двое пленных были прикованы к стенам так, чтобы наблюдать за происходящим. Еще двое висели почти по центру камеры. Руки их были разведены настолько сильно, что было видно натянутые до максимума мышцы, еще четче выделявшиеся под запекшимися потеками крови. И один мятежник находился в центре комнаты, в горизонтальном положении прикованный к некоему подобию стола вниз головой. В углу у стены лежали еще три тела, искореженные, частично обгоревшие.
Подобные камеры тянулись и вдаль по коридору. Кратос в случайном порядке менял их несколько раз в день, не позволяя пленным ни морально, ни физически подготовиться к очередным издевательствам.
Дарлан пнул носком сапога лежащую на его пути на полу почерневшую руку.
— Я ведь четко приказал никого не убивать.
Карисс необдуманно фыркнула, в следующий момент отлетев в стену и ударившись об нее спиной. Цепи, свисавшие с потолка, резко качнулись вслед, наполнив помещение скрежетом. Дарлан даже не обернулся к ней все то время, пока Карисс медленно поднималась, хватаясь за стену.
Карисс в силу своего чрезмерно своевольного характера была гораздо более резка и импульсивна, но при том более остальных жаждала крови. Вот только от этой жажды она переставала себя контролировать. Дарлан же не терпел такого поведения. Его взгляд упал на валявшегося на полу и обгоревшего до неузнаваемости узника, уже переставшего даже стонать. Либо умер, либо потерял сознание от боли. И то, и другое одинаково злило Дарлана, лишая его возможности получить как можно больше ответов. Карисс уже получила за свое своеволие, потому стояла поодаль притихшая.
— Процесс идет, мой повелитель. — Кратос остановился перед Императором, склонив голову. — Мы выяснили, что мятежникам способствует некто из дворца. Они зовут его Аркан. Как мы поняли, настоящее имя и личность были известны только одному из мятежников.
— И именно он, конечно же, мертв. — протянул Император, бросив взгляд за спину третьего на его сестру.
Кратос молчал, все еще не отваживаясь встать или произнеси хоть что- то, тем самым подтверждая слова своего повелителя. Однако, собравшись, произнес:
— Он умер еще в день восстания, не от наших рук, Повелитель.
Дарлан тяжело вздохнул, покрутил в руках камень.
— Аркан значит. Интересно, почему. Должен ведь быть в этом смысл.
— Мы выясним, Повелитель.
— И побыстрее.
Свист плетей разрезал воздух. Дарлан вздернул бровь, возвращая свое внимание к распятому перед ним пока еще живому мятежнику. Кратос вновь отвел руку, что выглядело даже грациозно и изящно, а затем резко увел вниз, обрушивая кнут на разодранную спину мужчины. Тот уже не имел сил кричать, а оттого только лишь надрывно стонал. Кожа расходилась на части ровно в местах рассечений, так, что с каждым ударом уже имеющиеся разрезы лишь углублялись. Кратос мог быть весьма аккуратен, если хотел. И на каждом пленнике он специально отрабатывал разные методы воздействия.
Очередной сильный удар пришелся ровно в углубившуюся рану. Крик изможденного пленника разорвал воздух, дрожью прокатившись по соседним камерам и дальше, вглубь. Туда, где в углу своей уже привычной клетки, зажав руками уши, качалась Розлин. Она изо всех сил пыталась не слышать происходящего, не знать. Бывшую королеву людей Дарлан вернул на место сразу же после того, как всех мятежников распределили в камеры. Харт демонстративно провел ее перед всеми ними. А Розлин и не противилась, за прошедшие годы слишком привыкнув к месту своего заключения и находя в нем покой измученной души. Поэтому сейчас она отчаянно представляла себя как можно дальше отсюда. Она заметила тень, скользнувшую в неярком отсвете огней единственной настенной лампы и остановившуюся прямо у решетки ее камеры. Миара не смотрела на Розлин. Ее взгляд был направлен в черноту коридора, откуда слышались крики, постепенно становившиеся тем тише, чем меньше оставалось сил и воли у пленника. Словно ей нужно было разглядеть что- то в этой черноте.
Все еще не проворачиваясь к Розлин, будто той и вовсе здесь не было, Миара опустилась прямо на каменный пол, подобрав под себя ноги.
— Зачем ты здесь? — наконец спросила Розлин.
Миара подняла руку, по которой сейчас в полумраке медленно ласкаясь крутилась тьма.
— Она привела меня. Кажется, ей доставляют удовольствие чужие страдания.
— Ей или тебе?
Миара наконец с совершенно пустым лицом посмотрела на женщину по ту сторону клетки. И произнесла, попытавшись вложить в слова то, что действительно раздирало ее изнутри:
— Ей. По крайней мере пока я все еще пытаюсь в это верить.
Неясный и непривычный звук, нечто отдаленно напоминающий скрежет запирающихся засовов, заставил вновь обратиться к темному коридору. Вслед за ним коридор осветила резкая короткая вспышка. Розлин ахнула, сжалась еще сильнее, пряча голову в колени. Миара прикрыла ладонью глаза, чтобы хоть немного защитить их от рези. Вспышка исчезла также быстро как появилась, не оставив после себя ни следа.
— Я давно такого не видела. — прошептала Розлин, все еще не осмеливаясь пошевелиться. — В последний раз в тот день, когда пало королевство. Такая же вспышка, а после десятки тел прямо на полу тронного зала. Стражи, лорды, просто попавшиеся на пути люди, которых согнали насладиться видом павшей королевы.
Миара молчала, обдумывая сказанное. Она тоже видела эту вспышку. В день, когда попала в плен. Когда прошлая жизнь в очередей раз перестала существовать.
— Я кажется начала забывать, что нахожусь в
