Читаем без скачивания Маленький дорожный роман - Анна Васильевна Дубчак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хорошо, — только и сказала Галина Петровна. — Женечка, там муж приехал за мной, вы позволите мне…
— Да-да, конечно, поезжайте. Спасибо вам.
— Завтра к семи приеду.
— Давайте лучше к восьми.
— Нет, я пораньше. Блинов напеку к завтраку.
Она уехала. Женя собственноручно наложила на тарелку Тамары мяса и закусок, заварила ей чай и оставила ее на кухне.
— Приятного аппетита, Тамара.
Мужчины уже переместились на веранду, расположились за столом. Журавлев не спускал глаз с Жени.
— …Странно, что в этом деле, куда ни посмотри, нигде нет камер, просто засада какая-то! — говорил, раскрасневшись, Ребров. — Вот мы все говорим, что убийство не спланировано, но вам не кажется, что все слишком уж гладко получилось? И все, что этот человек сделал, сработало на него! Никто не видел, как он заносил тело, никто не слышал криков… Все прошло как по маслу.
— А меня интересует мотив, — говорил Борис, разглядывая нанизанный на вилку маринованный красный перчик. — Вот за что ее могли убить?
— Да мало ли, — отозвался Павел задумчиво.
— Она была прекрасная женщина, и убивать ее не было вообще никакого мотива. Может, ее с кем-то спутали? — волновался Хованский. — Вы же сами говорили, что ее муж, Еремеев, не хотел ее опознавать, говорил, что она действительно сильно похожа на его жену, но это не она.
— Он говорил так для того, чтобы самому в это поверить, — сказал Валерий, — озвучивал свою надежду, зациклился на том, что Валентина должна быть в Сочи. Он не хотел принимать, что ему изменили. Это тяжело.
— Да уж, измена — зачастую именно это сильнейшее чувство является самым настоящим мотивом, — сказал Борис и бросил на Женю долгий взгляд.
Она смутилась, испугалась. А Журавлев между тем не спускал с нее глаз.
— Я планирую завтра встретиться с ее подругой, Дашей. Я бы и сегодня встретилась, если бы вы не спутали мои планы, — сказала Женя. — А что, если эта самая Даша задолжала ей кучу денег и не хотела отдавать? Да и убила ее.
Она и сама не верила в то, что сказала, просто бросила в воздух глупую версию. Хотела посмотреть, как на это отреагируют мужчины.
— Могла убить, может, и не в спальне, — упорно продолжала она, — поскольку там нет следов крови, а где-нибудь рядом, в прихожей, например, чтобы не так долго и тяжело потом пришлось бы переносить.
— А зачем переносить-то? — очнулся от своих мыслей Петр.
— Как зачем? — продолжала фантазировать, развлекаясь и дразня Бориса, которому не могла простить присутствие в доме Тамары, Женя. — Чтобы инсценировать смерть от удара о столик. Столик-то мраморный в спальне. Алексей, когда вы уходили, вся та еда, бутерброды, клубника, шампанское, оставалась в комнате на столике?
— Ну да… — растерялся Хованский. — Обычно Валя прибиралась слегка, продукты убирала в холодильник, а соседка уже убиралась основательно, мыла все.
— Но все это было на столике. Значит, либо она не убрала, что вряд ли, женщина она, судя по ее безукоризненно чистой мастерской, чистоплотная, либо убийца достал все это из холодильника и разложил: типа, вот, смотрите, это ужин любовников. Поели, поссорились и убили…
Произнеся это, Женя подумала о том, что она — нехороший человек. Что она только что причинила боль Хованскому. Причем даже не задумываясь об этом. Несет здесь за столом всякую чушь. Зачем? Да затем, что злится на Бориса, на Журавлева, на Реброва, на Тамару, да на всех, кроме великодушного прекрасного Петра.
Мысли ее перенеслись к Наташе. Вот как она могла поступить с ним? Он же настоящий ангел! С чистой душой и добрым сердцем. Как можно было бросить его? И где она сейчас? С первым встречным? Поехала в поселок «Серый дрозд», познакомилась там с каким-то Сергеем Полубояриновым, другом ее бывшего возлюбленного Вадима Льдова, да и осталась с ним. Оставила дочку и не вспоминает о ней? Как так можно? Она же любила Милу…
Вот зачем, зачем Журавлев смотрит на нее, разве он не понимает, что Борис видит это и нервничает. Что еще немного, и произойдет взрыв! Что они схватятся, подерутся, не дай бог, покалечат друг друга. А ведь Борису нельзя драться, у него травма головы, он должен беречь себя. Так может, поговорить с Павлом и сказать ему, чтобы он не питал никаких надежд?
— Да нет, Женя, версия с подругой мертвая, — сказал Борис.
— Я тоже так считаю, — поддержал его Ребров.
— Ну и ладно. Все равно, думаю, разговор с ней будет полезным. А вдруг у нее был еще кто?
Женя выпила для храбрости и вышла из-за стола, направилась на кухню, чтобы, во-первых, проверить, как там Тамара, не надо ли чего, во-вторых, надо же ее уложить спать. А куда? Она же так и не придумала! И у Петра еще не спросила про комнату Наташи.
Она снова вернулась на веранду, подошла к Петру и спросила его на ухо о комнате.
— Разумеется, Женечка. Никаких проблем!
— Спасибо. Завтра переселим ее к садовнику.
— К кому? — теперь уже недоумевал Петр.
Это услышал Борис:
— И кого это ты, дорогая, собираешься селить к садовнику? Тамару? Ты серьезно?
— Да. Но не прямо к нему, конечно. Напротив него есть пустая комната, завтра Галина Петровна с Тамарой закажут мебель, и твоя клиентка или, как ее там, подзащитная, сама закажет себе кровать, шкаф… Она так сказала.
— А… Ну что ж, пусть. Да, там ей будет хорошо.
— Что с ней случилось? Секрет? Ты так неожиданно ее привез.
— За ней муж охотится. Грозится убить. Напридумал себе всякое… Приревновал. Он уже нападал на нее, стрелял, у нее плечо пробито. Она выстрелила ему в обратную, серьезно ранила его в живот. Но он поправился и теперь подал на нее в суд, грозит посадить.
Женя видела, как Ребров с Журавлевым переглянулись. Они удивились.
— Ранение в живот — на самом деле серьезно, — словно ответил на ее вопрос Ребров. — И что, она в розыске?
— Ну да, — ответил Борис.
— И как потом будешь выкручиваться?
— Первый раз, что ли? — беспечно ответил Бронников. — Где наша не пропадала.
Подкинув мужчинам тему для разговора и немного послушав для приличия, Женя, усмехнувшись фразе Хованского «Хорошие мальчики любят плохих девочек» (вероятно, он имел в виду плохую девочку Тамару, которая теперь пряталась от мужа), все-таки улизнула на кухню, чтобы проведать Тамару.
Но ее там не было! На столе стояла грязная посуда, из чего Женя сделала
