Читаем без скачивания Маленький дорожный роман - Анна Васильевна Дубчак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Надеялся ли он, что обознался? Нет. Просто он не знал, что ему делать. И ядовитой змейкой заползла в самое сердце мысль об обмане Саши. Это же она направила его сюда. И никакое это не совпадение…
— Что будем делать, милая? — Он снова обнял Сашу, поцеловал. — Надо как-то выкарабкиваться. Надо что-то придумать, чтобы меня не посадили. Поверь, я не убийца, я просто толкнул ее…
— Так обо что она ударилась, я так и не поняла?
— Не знаю… Об пол, наверное.
Он в эту минуту и сам поверил в это. Мысленно рисовал себе разные варианты сцены ее падения. Вот она ударяется об угол стола, теперь о край подоконника, об пол… И ни одна картинка не нарисовала ему мраморную ступку. Так может, ее и не было?
Он усмехнулся. Саша затеребила его за рукав:
— Ты чего смеешься? Тебе смешно?
— Саша, я ударил ее мраморной тяжелой ступкой, — выпалил он на выдохе. — Ступку выбросил из окна машины, когда ехал… Ее точно не найдут, она наверняка разбилась в пыль об асфальт. И я убил ее, понимаешь? Убил. Я так разозлился на нее, что не сдержался.
— Юра… — Уголки губ Саши опустились, лицо исказилось, и она заплакала. — Что же ты наделал? Ты все запутал. Экспертиза… Они докажут, что это не удар об угол стола… Ты проломил ей голову круглой ступкой. И мотив у тебя есть. И Сами — ненадежный свидетель. Если с ним поговорят еще раз, запутают его, как они умеют, он испугается ответственности и скажет, что не знает, когда ты точно пришел… И твое алиби лопнет, как мыльный пузырь.
— Пойду сдаваться, — сказал он, вытирая ей слезы. — Ну, не разрулю я ситуацию, не получится выкрутиться. А чистосердечным признанием смогу сократить себе срок.
— Не торопись…
Мысль-отрава, мысль-преступление затуманила голову Саши. Она даже зажмурилась от охватившего ее ужаса.
«Это не я, не я…»
— Не торопись. Говорю же — я помогу тебе…
17. Август 2024 г
Женя
— Твоя протеже спит в нашей супружеской постели, — шипела Женя, негодуя, на ухо мужу, которого выцепила из компании мужчин. — Она, ты только представь, взяла из нашего шкафа мою пижаму, надела ее и улеглась спать на нашу, повторяю, нашу постель!
Борис смотрел на нее как-то странно. Грустно и вместе с тем с нескрываемой иронией. Он словно насмехался над ней.
— Ты пойми, у нас гости, все как бы заняты друг другом, ты тоже занята, ты же хозяйка, а она? Она — попавшая в беду молодая женщина, которой позволили пожить здесь, спрятаться. Нервы у нее на пределе, как ты сама понимаешь. Чувствует она себя здесь неуютно. Ей плохо. По-хорошему, ею надо было заняться в первую очередь, но у нас, повторяю, гости, им тоже надо было уделить время. Вот и получилось, что она бродила по дому, слонялась, искала место, где бы прикорнуть, открыла дверь в нашу спальню, увидела постель и легла.
— Ты это серьезно? У нас что, только одна комната с кроватями? Да у нас тут огромный дом с комнатами, и в каждой кровать или диван. Но она выбрала почему-то именно нашу спальню! Нашу испанскую кровать, нашу постель! И мою пижаму, — жалобно заскулила Женя в отчаянии и с чувством великой брезгливости. — Иди и немедленно вытряхни ее оттуда!
— Ты с ума сошла! Я не могу этого сделать. Это неправильно. Человек устал, намаялся… Это бесчеловечно. К тому же ты сама виновата в этом. Нашла бы ей, пока комната не готова, место, уложила бы ее…
— А я и нашла! — взвилась Женя. — Комната Наташи. Я и у Петра спросила, он не возражает.
— Ну и хорошо. Сами там ляжем.
— Я не хочу там спать! Не хочу!
Она была близка к истерике.
— Борис, кто она такая? Ты зачем ее привез? Нарочно, чтобы позлить меня?
— Это моя клиентка, — устало ответил он. — Успокойся. У нас все-таки гости.
И он, приобняв ее, ушел. Ушел, оставив ее в полной растерянности!
Сна не было. Ей нужно было чем-то заняться, что-то придумать такое, чтобы не раздувать скандал с мужем.
И тут ее взгляд упал на красный чемодан, притулившийся в углу холла. Чемодан! Она совсем забыла за всеми своими личными переживаниями о чемодане Троицкой, который до сих пор находился в багажнике машины Хованского. О чемодане пока что не вспоминали и Ребров с Журавлевым.
И Женя, заставив себя улыбаться, вышла на веранду к мужчинам якобы для того, чтобы прибраться, забрать грязные тарелки, и, сделав знак Хованскому (которого уже развезло от алкоголя, и он сидел красный, с несчастным лицом и странно вращающимися печальными глазами), позвала его за собой в дом.
— Минуточку. — Алексей, с трудом поднимаясь из-за стола и едва не опрокидывая стул, пьяно раскланялся перед Борисом и пошел за Женей. — Желание женщины — закон!
— Я бы хотела осмотреть чемодан Валентины, — сказала ему Женя на кухне. — Это можно устроить?
— Да, конечно! Вам, Женечка, можно всё! Ваши друзья рассказали мне, как вы помогли им раскрыть не одно дело… Но вашему мужу, Борису, это не очень нравится, я так понял… Ладно. Это не мое дело. Вот, — он достал из кармана ключи от машины и передал ей. — Откроете машину, багажник и возьмете чемодан.
— Спасибо. Я просмотрю и верну на место. Думаю, никто и не заметит. А теперь, пожалуйста, возвращайтесь за стол, и никому, слышите, никому не говорите о машине.
— Там пиво закончилось, — прошептал он, дурашливо косясь в сторону веранды. — Может, в холодильнике еще осталось?
— Там, в саду, возле мангала был еще один ящик пива. Посмотрите или спросите у Бориса, он знает.
— Я вообще не могу без пива. Похоже, я становлюсь пивным алкоголиком. Это никому не нравится, ни моей жене, ни Валечке…
Женя, улыбнувшись Хованскому из вежливости и прихватив контейнер с закусками, вышла из дома через зимний сад, чтобы не попасться на глаза мужчинам, прошлась по садовым дорожкам до парковки, заглянула к охранникам, угостила их и лишь после этого, почему-то нервничая, словно воришка, подошла к машине Хованского и открыла ее.
Так и есть — в багажнике лежал серый перламутровый чемодан. А что, если
