Читаем без скачивания Глаз сокола - Мишель Пейвер

– Интересно, убедил ты их или нет? – вполголоса произнесла Пирра.

Гилас взглянул на Пирру:

– Что тебе сказал тот мужчина в шапке?

– Он за нас заступился. Надеется, что я…

Но тут Пирра нахмурилась и осеклась.

– На что он надеется?

– Да так, не важно.

Пирре не хотелось говорить Гиласу, что Девкарьо верит, будто она в состоянии вернуть Солнце.

Они сидели бок о бок у каменной стены, а в дальней части пещеры их похитители решали, как поступить с пленниками.

Подошла девочка и положила перед ними бурдюк с водой. Пирра кивнула в знак благодарности, но ребенок лишь молча глядел на нее.

На вид девочке лет восемь; она одета в рваную тунику, которая ей сильно велика. Лицо осунулось от голода, в кулаке зажат грязный игрушечный ослик из плетеной соломы. Тут Пирра подумала: а ведь если Солнце не вернется, эта девочка и еще тысячи других детей умрут.

Тут к ним приблизился крепко сложенный молодой человек и опустился рядом с пленниками на корточки.

– Меня зовут Тесео, я сын Девкарьо, – обратился парень к Гиласу на акийском. Говорил он с сильным акцентом. – Вы сказали, вам надо добраться до Дома Богини раньше Воронов. Наш вождь сказал – хорошо, посмотрим, что из этого выйдет. Я, мой отец, мои брат и сестра – мы проводим вас до… – Тесео смущенно покосился на Пирру. – Не знаю, как по-акийски «Сетойя».

– Гора Сотрясателя Земли, – перевела Пирра.

Тесео кивнул.

– Проводим вас до Сетойи. А дальше идите одни.

– Где ты научился говорить на акийском? – спросил Гилас Тесео.

Они брели по снегу рядом, а Пирра и Девкарьо шли следом.

– Моя мать родом из Акии, ее взяли в рабство, – ответил Тесео. – Отец отдал много коз, чтобы ее выкупить.

– Я раньше пас коз, – произнес Гилас.

Тесео удивленно уставился на него. Должно быть, гадал, как простой пастух завел дружбу с дочерью Яссассары.

Они отправились в путь на рассвете. Девкарьо вел их тайными путями и скрытыми тропами, а его второй сын Лукуро и дочь Мета ушли на разведку, проверяя, нет ли поблизости Воронов. В случае опасности им велено было подуть в бараний рог.

У Гиласа гора с плеч свалилась, когда он увидел за деревьями Разбойницу: львица шла вровень с ними. Остальные ее не заметили. За прошедшие месяцы она научилась ловко прятаться.

К собственному удивлению, Гилас осознал, что доверяет Девкарьо. В отличие от Сидайо, Девкарьо – скотовод, он вырос на Горе Дикти. По его привычкам это сразу заметно: как и все горцы, Девкарьо время от времени щурится и глядит на небо, проверяя, куда дует ветер и не меняется ли погода. Как вести себя с Гиласом, он толком не знает, ведь мальчик из Диких, но Девкарьо относится к нему с уважением. Ну а на Пирру скотовод глядит с благоговением – особенно после того как она вытянула руку, и к ней на запястье села Эхо.

Спустившись в предгорья, они то и дело натыкались на крестьянские дома с белыми отпечатками ладоней. На грубом лице Девкарьо отразилось беспокойство. Он раздал всем полыни и велел втереть ее в кожу.

Гилас украдкой пожевал листья крушины, которые дал ему Акастос: только бы они помогли отогнать призраков! В Горах мальчик про них и думать забыл, но здесь у него постоянно ноет висок, а из-за гнева и печали духов у Гиласа на сердце тоже становится тяжело. Страшно представить, что начнется, когда они выйдут на кишащую призраками равнину! А еще ему скоро придется рассказать Пирре, что он их видит.

Вечером они разбили лагерь под каменным выступом. Тесео разбудил огонь, а Гилас нарезал сосновых веток для подстилки. Пирра сидела, опустив подбородок на колени. Вид у нее был измученный.

Принеся подношение богу Горы Дикти, Девкарьо разделил между путниками скрипевшие на зубах пирожки из ячменной муки и серые оливки. Трапезу запили кислым серым вином из бурдюка. Девкарьо добавил в напиток мирт, чтобы отбить горький привкус пепла. Потом он эффектным жестом достал глиняный горшочек.

– Мед, – с гордостью произнес он. – Наш последний.

Все макали в него пальцы и с удовольствием ощущали на языке чудесную сладость, ниспосланную самим Солнцем и собранную пчелами. Гилас чувствовал: все, как и он, вспоминают давние прекрасные времена, когда Солнце еще светило. Гилас в задумчивости отломил кусок сот и принялся жевать. Тут он заметил, что остальные глядят на него с удивлением.

– Ты ешь соты? – спросила Пирра.

– А что тут такого? – пробубнил он с полным ртом.

Пирра выразительно закатила глаза и на кефтийском пробормотала что-то об акийцах.

– Я все понял, – объявил Гилас, и их проводники покатились со смеху.

После этого Девкарьо и его семья почувствовали себя непринужденно. Они стали учить Гиласа кефтийским словам и веселились, когда у него не получалось прищелкивать языком.

– Одно слово я уже знаю, – сказал мальчик.

– Ну-ка, скажи, какое, – оживилась Пирра.

– Рауко.

Пирра вскинула брови:

– Молодец. Как ты его узнал?

Гилас рассказал о встрече с диким быком.

Девкарьо присвистнул.