Читаем без скачивания Сплав закона - Брендон Сандерсон

Уэйн узнал его. Парень, что пытался его застрелить, тот самый, кому он сломал руку дуэльной тростью. К слову, совершенно идиотское решение — хвататься за револьвер в такой ситуации. Если соперник атакует тебя тростью, то тебе нужно или ответить тем же, или как минимум взяться за нож. Попытка же подстрелить Уэйна была сродни броску костей в карточной игре. И куда катится мир?

— Неужели он до сих пор не разговорился? — спросил Уэйн Бреттина и нескольких его помощников, стоявших за дверью и смотревших на коренастого бандита с растрепанными волосами. Его рука висела на грязной повязке.

— Нем, как рыба, — подтвердил Бреттин, — На самом деле, ни один из них и слова не проронил. Они кажутся…

— Напуганными, — закончил фразу один из констеблей, — Они боятся чего‑то. Во всяком случае, их страх перед откровенностью куда больше, чем перед нами.

— Ба, — сказал Уэйн, — Да вам просто надо быть с ними пожестче! Никаких сюсюканий.

— Мы не делали ничего… — начал было констебль, но Бреттин жестом оборвал его, — Ваше время утекает, капитан.

Уэйн скривил нос, затем двинулся в комнату. Она была маленькой и скорее походила на шкаф, всего с одной дверью, которую Бреттин и его помощники оставили открытой. Бандит сидел на стуле, оковы на лодыжках и запястьях соединялись между собой цепью, в свою очередь, пристегнутой к полу. Между ним и Уэйном находился стол.

Бандит обиженно взглянул на Уэйна. Кажется, он не узнал его — наверное, из‑за шляпы.

— Так, сынок, — начал Уэйн, — Ты в глубокой заднице.

Бандит промолчал.

— Но я могу помочь тебе легко отделаться. Тебе не придется болтаться в петле, если согласишься быть умницей.

Бандит плюнул в него.

Уэйн наклонился к бандиту, положив руки на стол.

— Ну вот, — сказал он очень мягко, переходя на тот непринужденный, вальяжный акцент, который в ходу у бандитов. Небольшая примесь морского говора для достоверности, здоровая доза вежливости бармена для вхождения в доверие, и немножко от манер жителей северного района Шестого Октанта, где большинство разговаривает так, словно они и вовсе не местные, — Разве так разговаривают с парнем, что убил копа, забрал его форму, и все это ради того, чтобы вытащить тебя отсюда, приятель?

Глаза бандита расширились.

— Не делай так, — мягко сказал Уэйн, — Ты выглядишь чересчур возбужденным. Это может вызвать у них подозрения. Будь они прокляты. Ты должен плюнуть в меня снова.

Парень колебался.

— Делай!

Он плюнул.

— Черт тебя дери! — взревел Уэйн, теперь уже вновь голосом констебля, и ударив кулаком по столу, — Я тебе уши оторву, парень, если ты вновь выкинешь подобное.

Бандит взглянул на него.

— Ээ… я должен?

Ах, прекрасно. Этот человек как раз тот, кто ему нужен.

— Черта с два! — прошипел Уэйн, — Только попробуй еще раз так сделать, я за себя не ручаюсь!

Уэйн наклонился к бандиту, вновь заговорив на грубоватом языке улиц, одновременно понижая голос так, чтобы стоящие за дверью не смогли его расслышать:

— Копы сказали, что все это время ты ни слова не проронил. Хорошая работа, приятель. Босс будет доволен.

— Ты заберешь меня отсюда?

— А ты сам‑то как думаешь? Оставить тебя здесь, чтобы рано или поздно ты раскололся? Ну уж нет! Или мне придется вытащить тебя из‑за решетки, либо ты поспешишь на дружескую встречу с Железноглазым.

— Я буду молчать, — торопливо сказал он, — Не надо меня убивать, я ничего не скажу.

— А остальные?

Он помедлил.

— Думаю, они тоже будут держать язык за зубами. Кроме разве что Синдрена, может быть. Он типа новенький и все такое.

Отлично, подумал Уэйн.

— Синдрен, говоришь? Белобрысый малый со шрамом?

— Не. Низкорослый лопоухий парень, — грабитель вдруг прищурился, — Слышь? А почему я не узнаю тебя?

— А ты сам не догоняешь? — сказал Уэйн, отступая на шаг и возвращая себе голос констебля, — Все, хватит мне голову морочить! Где ваша база по подготовке операций? Где тот, на кого вы все работаете? Мне нужны ответы! — он вновь наклонился к бандиту, — Ты не узнаешь меня, потому что я слишком важен, чтобы показываться на глаза простым парням. Они могут выдать меня. Я работаю непосредственно с твоим боссом. Тарсоном.

— Что? Тарсон? Да какой же он босс? Он просто барахло загоняет.

Тоже неплохо.

— Я имел в виду его босса.

Бандит нахмурился. В его глазах росла подозрительность.

— Приятель, с таким‑то отношением ко мне, ты совсем скоро будешь болтаться в петле, — вкрадчиво сказал Уэйн, — Кто тебя нанял? Я хотел бы… пообщаться с ним.

— Кто, кто… Клампс заведует всем, что связано с вербовкой. Ты и сам должен быть в курсе. — подозрительность в его взгляде сменилась открытой враждебностью.

Великолепно, подумал Уэйн.

— Все! — сказал он, разворачиваясь, — Он не хочет говорить. Мерзавец как воды в рот набрал.

Он вышел из комнаты для допросов, присоединяясь к Бреттину и остальным.

— С чего вдруг столько перешептываний? — требовательно спросил Бреттин, — Сами же сказали, что нам можно будет послушать, о чем вы с ним толкуете.

— Я сказал, что вы можете слушать, сколько душе угодно, — пояснил Уэйн, — но я вовсе не обещал, что всенепременно буду говорить так, чтобы быть услышанным. С типами, вроде этого, нужно говорить тихо и грозно. Кстати, за все время хоть кто‑то из них назвал вам свои имена, или нет?

— Только клички, — ответил Бреттин с недовольством.

— Среди них был такой, Синдрен?

Бреттин взглянул на своих людей. Они закивали головами.

Отлично.

— Мне хотелось бы взглянуть на остальных задержанных. В частности, следующим я собираюсь допросить этого Синдрена.

— Мы так не договаривались, — проворчал Бреттин.

— Я могу развернуться и уйти, но лишь для того, чтобы вернуться к себе в участок и дать зеленый свет бумажной волоките, связанной с этапированием…

По лицу Бреттина скользнуло беспокойство, но он взял себя в руки и повел Уэйна к камерам. Узнать Синдрена было проще простого. Большеухий, он выглядел очень юным; его глаза расширились, стоило ему увидеть, копов, входящих к нему в камеру.

— Этот, — указал Уэйн, — Выведите его.

Они схватили его и потащили в комнату для допросов. Даже после того, как на Синдрена надели кандалы, Бреттин и его люди остались в комнате.

— Боюсь, здесь становится тесновато, — сказал Уэйн, недвусмысленно взглянув на них.

— Ладно, — ответил Бреттин, поняв намек, — Но чтобы больше никакого шепота. Я хочу слышать все, о чем ты его спросишь. В конце концов, он пока что наш заключенный.