Читаем без скачивания Шепот в стенах - Софи Клеверли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Скарлет, – с упрёком сказала Айви и даже шлёпнула меня по руке. – Да, она едва не убила свою лучшую подругу, но сделала это не умышленно. Я понимаю, мы ненавидим Пенни, но, может быть, объявим перемирие на какое-то время?
Возможно, сестра была права. Возможно. Я повернулась и закинула ногу на станок. Подумала.
– Мне кажется, ты недооцениваешь Пенни, – сказала я.
– Да? И что же ты имеешь в виду?
– Ты решила, что сейчас она плачет оттого, что чувствует свою вину и ей стыдно. Я думаю, что ты не права. Ведь нашу лапочку-старосту только что наказали, и, судя по всему, наказали крепко. Так что я полагаю, что плачет она от злости.
Глава двадцать вторая
Айви
В дверь нашей комнаты Ариадна осторожно постучала только следующим вечером. Мы открыли, и она вошла, держа в руках красную книжечку Шепчущих.
– Готово! – торжественным тоном объявила Ариадна. – Только заберите эту красную штуковину, я её видеть больше не могу!
Она швырнула книжечку мне на кровать, а сама плюхнулась прямо на ковёр.
– Ты что… всю-всю её прочитала? – спросила Скарлет. Она была сильно удивлена, что и говорить. Как и я, впрочем.
– Всю, от корки до корки, – широко ухмыльнулась Ариадна.
– Как ты себя чувствуешь, Ариадна? С тобой всё в порядке? – спросила я со своей кровати.
– Плохо себя чувствую. Полночи я провозилась с Розой, полночи – с этими чёртовыми цифрами. Для начала предположила, что А – это один, Б – два, и так далее. У меня стало получаться что-то вроде «зримжышч». Тогда я предположила, что второе слово на первой странице – «Шепчущие». По количеству букв подходит. В таком случае Ш – это 8. Или восьмая буква от конца алфавита.
– То есть…
– Да, это алфавит, только зашифрованный задом наперёд. Столько времени провозилась, а всё оказалось так просто! А теперь уберите куда-нибудь эту книжку и разбирайтесь с ней дальше сами. Видеть её больше не могу.
Ну, пусть Ариадна поступает как ей хочется, но лично мне не терпелось прочитать всё, что написано в красной книжечке. Я схватила её, открыла и увидела, что Ариадна проделала огромную работу – поставила под каждой цифрой соответствующую букву. На самой первой странице было написано:
3–14–18
Э – Т – О
8–27–17–9–13–7–24–27
Ш – Е– П – Ч – У – Щ – И – Е
30
В
15–14–27–19–32–11
С – Т – Е – Н – А – Х
– Ты её всю внимательно прочитала? – спросила Скарлет у Ариадны, которая со счастливой улыбкой уставилась в потолок.
– Нет, не внимательно, просто подставляла буквы. Но общий смысл уловила и перечитывать не стану, благодарю покорно.
Скарлет пересела ко мне на кровать, и мы начали читать вместе.
Времени на то, чтобы прочитать книжечку, у нас ушло гораздо больше, чем могло бы уйти, и всё из-за Скарлет. Мне приходилось постоянно ждать её, чтобы перевернуть страничку. Ну а когда мы закончили, я поняла, почему Ариадна не хочет перечитывать этот текст – вовсе не из-за усталости, совсем нет.
– Поверить не могу, – сказала я. – Никогда не думала, что…
В книжечке оказался список всех проступков мистера Бартоломью, о которых девочки либо знали, либо подозревали в них директора, и сразу скажу, что читать всё это было омерзительно. Здесь и дальше они называли мистера Бартоломью просто «он» – может, для конспирации, но скорее всего для краткости. Итак.
«Он покровительствует дочерям своих богатых друзей.
Он уволил учительницу, которая вывела одной из них двойку за полугодие.
Он на всю ночь запер в шкафу учительницу, которая отказалась выпороть ученицу.
Он заставляет провинившихся учениц бегать вокруг школы до тех пор, пока они не теряют сознание.
У одной девочки, которую он послал бегать вокруг школы, была астма, у неё начался приступ, она упала, а он стоял и смотрел.
Он заставляет нарушителей дисциплины плавать ночью в озере.
Он с такой яростью бил одну ученицу линейкой, что сломал ей руку».
На этом список не заканчивался – напротив, он продолжался и продолжался, и казалось, ему не было конца. Даже сейчас, старый и больной, мистер Бартоломью наводил своим видом ужас – что же говорить о том, каким он был в молодости! Я представила это себе, и меня сразу замутило от страха и отвращения.
Последняя запись в книжке заставила нас с сестрой ахнуть от неожиданности.
«26–02–14
Ж – Ю – Т (рукой Ариадны добавлено: «какая-то бессмыслица»)
Шепчущие замолкают. Мы были свидетелями катастрофы. Этот человек оказался опаснее, чем мы думали. Мы вынуждены на время залечь на дно. Я слишком боюсь сказать что-нибудь ещё».
Я прочитала эти строчки первой и теперь наблюдала за выражением лица Скарлет, которая только сейчас дочитывала их. Она нахмурила брови и удивлённо вытянула сложенные трубочкой губы. Затем, повернув голову ко мне, сестра сказала:
– Какого чёрта! Что могло быть хуже и опаснее, чем… это? – Она повела рукой над раскрытой красной книжкой, и я поняла, что она имеет в виду. Действительно, что может быть хуже продажности, опаснее жестокости и насилия? Хуже страдания…
– Если всё это правда, то… мистер Бартоломью может дать мисс Фокс сто очков вперёд, – сказала я. Скарлет удивлённо приподняла брови. – Да-да, я знаю, что она сделала с тобой и с Вайолет. Это, конечно, было ужасно, однако мисс Фокс проявила жестокость только к вам двоим, а он – к целой школе.
– Нет, не это главное, – ответила сестра. – Главное то, что всё это ему сошло с рук. И он до сих пор здесь! Что, если он сейчас опять примется за старое?
– А вдруг он уже за это принялся? – дрожащим голосом спросила Ариадна.
Это она верно заметила. Вот я, например, по его приказу уже бегала вокруг школы под дождём. Как он это назвал? А, да – «творческое наказание». Пока нам везёт – никто не знает, как часто и как серьёзно мы нарушаем школьные правила. А когда поймают и узнают – что с нами будет, а? А что, интересно, он сделал вчера с Пенни и Надией?
Скарлет вскочила на ноги, я буквально чувствовала, как кипит в её жилах огонь гнева.
– Мы должны остановить его, – сказала она. – Вдруг он
