Читаем без скачивания Отравленная кровь - Лариса Павловна Соболева

В то же время Вениамин взял Алину за плечи и развернул лицом к котлу, а то девушка на тот берег реки смотрит, приложив ко лбу ладонь ребром:

— Смотри в котел. Закипит — позовешь.

Не успела она и слова сказать в ответ, а он сунул ей в руки поварешку и умчался к мужчинам, плюхнулся на одеяло, а потом и на живот лег. Видя такой поворот, Женя потащил Алину к мангалу, сунул ей дощечку и рванул к мужчинам, бросив ей на бегу:

— Помаши чуть-чуть, потом переверни и еще помаши, я сейчас.

Она хватала ртом воздух, едва вымолвив:

— Во наглые…

А «наглые» слушали Антона Корикова:

— Этот человек готовился к преступлению. В противном случае он оставил бы после себя следы…

— Так ведь оставил, — возразил Феликс. — Свою кровь на губах убитой.

— Не специально же! — оспорил Антон. — Это был сбой в его идеальном плане, жертва вцепилась в него зубами. Убийце было настолько больно, что он забыл о мерах предосторожности. Последние шесть ударов наносил без всякой системы, бил напрямую, не разбирая, куда бьет, о чем говорит один двойной удар, то есть лезвие вошло в предыдущий разрез. Думаю, в этот момент у него была задача обезвредить жертву, он просто убивал ее.

— Слушай, а как ты понимаешь, что шесть ударов стали последними? — заинтересовался Женя. — Их много на теле трупа.

— Есть общие знания, ножевые ранения изучены вдоль и поперек, — улыбаясь, сказал ему Антон. — Но есть и личные наблюдения с выводами, я ведь работал там, где шли бои, рукопашные тоже. Но так и быть, скажу секрет. Любой разрез кровоточит, верно? Первые раны забиты кровью, а последние все меньше и меньше кровоточили, а также наносились хаотично. Наконец роковой удар вошел в тело, которое перестало функционировать, то есть жертва умерла.

— Ух ты, блин… — Кажется, Женя похвалил Корикова.

— Меня одна деталь озадачила, — сказал тот.

— Что именно? — заинтересовался Павел.

— Каждый удар, слабый или сильный, глубоко проник или поверхностный, он причиняет боль. Иглой палец уколешь и больно какое-то время, а нож — боль адская. Она длится долго, а когда болевые наслоения… обычный человек теряет сознание очень скоро, добить его пара пустяков. Убийце хватило бы нескольких ударов, чтобы убить, но ранений пятнадцать, а жертва сопротивлялась, истекая кровью, вцепилась в него зубами…

— А что это означает? И как нам поможет? — спросил Женя.

Антон усмехнулся, пожал плечами:

— Да никак. Просто меня всегда восхищает сила человека и жажда жизни. Убитая боролась до последнего. Н-да, сильна убитая была, сильна.

Но эмоции совсем не относятся к делу, поэтому Павел, до сих пор молчавший, обратился к Вене с более прозаичным вопросом:

— Веня, а что с уволенными работниками?

— Уволенных Майей четверо, — сказал тот. — Пожилая женщина готовила и за кухней следила, припасы на ней были, раз в неделю ее возил на рынок и по магазинам водитель мужа. Уже двое. Дворник-садовник, ну и женщина убирала дом, она самая злая, потому что нагрузка на нее одну приходилась. Просила взять еще уборщицу, но хозяйка скупая попалась.

— У них принято называть уборщиц изысканным словом «горничные», — внес поправку всезнайка Женя.

— У кого — у них? — спросил Вениамин.

— У новых аристократов.

— Короче, эта тетка сама уволилась, остальных Майя выгнала, — продолжил Вениамин. — Но ключ ни у кого из них никто не просил, помощи проникнуть в дом тоже. Я им верю.

— Доверяй, но проверяй, — посоветовал Женя.

— Умный преступник может так обработать, что человек и не заметит, как выложил все данные вместе с ключами и счетом в банке, — высказался и Феликс. — Однако умные встречаются в книжках, чтобы сделать повествование интересным. Скажи, Веник, а чужих все эти люди видели около усадьбы или в Орехово?

— Спрашивал, не видели.

— Антоша Степанович, а что с нашей бабулей? С ее деменцией?

В ответ Антон махнул рукой, мол, безнадежное состояние, но Феликсу нужно разжевывать, иначе не отстанет:

— Я показывал историю болезни специалисту, он сказал, что в ее возрасте сопутствующие заболевания в пределах нормы, но по факту любой букет способен спровоцировать отклонения, все зависит от конкретного организма. Вывод: помочь бабуле невозможно. Он решил, что я хочу полечить старушку, поэтому консультируюсь. Короче, его предположительный диагноз: тяжелая деменция с выраженным снижением интеллекта, осложненная сопутствующими заболеваниями на стадии полного распада психических функций. Все.

— Звучит как песня, — певуче произнес Женя.

— Чуть не забыл, — встрепенулся Антон, — хотя вспомнил бы все равно. Я обрисовал ситуацию с бабулей, что ее отпечатки нашли на втором этаже, а также что она выпачкана кровью. Он вспомнил случай, когда больная примерно в таком же состоянии ночами ходила.

— Лунатизм, что ли? — недоверчиво спросил Феликс.

— Нет, это принципиально другое состояние. То есть во время бодрствования психические функции прекращались, женщина забывала о них, а во время сна, точнее, между сном и бодрствованием, ее сознание вспоминало некоторые функции, она ходила… как бы… в забытьи. Называется сумеречное состояние, есть и нюансы, но суть такова. Вот вам и оставленные отпечатки.

— А в этом состоянии она могла прикончить…

Женя не договорил, Антон прервал его:

— Исключено. В сумеречном состоянии у бабули не хватило бы силенок, так как основную часть жизни она проводит в постели. Мышцы теряют эластичность, слабеют без нагрузки, к тому же возраст всегда проиграет молодости. И главное! Мозг не ориентируется, не способен быстро принимать решения, сознание не работает.

Экстренное совещание на одеяле нарушила сердитая Алина, она бросила картонку Жене, поварешку сунула в руки Вене со словами:

— Это твое, а это твое. Кто хвастал, что умеет готовить, тот пусть и стоит в дыму, а мне надоело. Мясо горит, уха кипит.

— Как кипит?! — подскочил Веня. — Я же сказал — когда закипать будет… Не отличаешь два слова — закипает и кипит?

— Ты сказал — когда закипит! У меня память отличная.

Алина поставил точку, демонстративно развернулась и решительно зашагала к реке, Вениамин крикнул ей в спину:

— Ты куда?

— Купаться! Я тебе не повариха! У меня интеллектуальный труд.

— Вода еще холодная, май все же, а не июнь… (Не оглянувшись, она помахала ему рукой, мол, иди к своему кипящему котлу.) И эта девушка хочет, чтобы я женился на ней.

— Никуда не денешься, — констатировал Женя за его спиной, жуя кусок батона. — Алинка тебя не выпустит, лучше без боя сдайся, сохранишь здоровье.

На втором одеяле Тамара сонно поинтересовалась:

— Что там за шум?

— Алинка взбунтовалась, — смеясь, ответила Настя. — Ой, Веник крышками стучит, идемте? Уха готова… Там и моя рыбка, я одну поймала — ма-аленькую.

Тамара