Читаем без скачивания Отвечая за себя. Записки философа с вредным характером - Владимир Мацкевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А вот с методологией всё сложнее.
Методологическое движение, которое в годы перестройки росло очень динамично (методологами называли себя полторы-две тысячи людей), к концу 1990-х годов пошло на спад. Сейчас методологией занимаются всего лишь несколько человек во всех постсоветских странах. Даже в Москве, где возник ММК, почти всё распалось. Многие методологи и методологизированные профессионалы сделали карьеры, были министрами и вице-премьерами в России. Кого-то безосновательно причисляли к движению противники и оппоненты. Кого-то можно найти за пределами Москвы – в Киеве, в Тольятти. Помнят о методологах и их делах в Риге, Томске и некоторых сибирских городах. Но о былом движении уже речи быть не может.
В Минске через методологический семинар прошли уже три поколения. Но остались в методологии всего несколько человек. Все они помещаются в маленькой семинарской комнате. Семинар продолжает своё существование уже 25 лет и собирается каждую неделю.
Ясно и категорично отвечаю на вопрос, поставленный вначале:
― Где должен быть философ?
― На семинаре!
Если это философ-методолог, то есть развивающий особое направление современной философии – СМД-методологию.
Для философов других направлений могут быть свои семинары. Но я не знаю таких, которые длились бы четверть века подряд с такой регулярностью и интенсивностью.
Но и это ещё далеко не окончательный ответ на вопрос: «Где должен быть философ в той или иной ситуации с учётом своих собственных установок и внешних обстоятельств?»
Где-где? На белом коне!
***
«Философа на белом коне» я задумал, чтобы объяснить своим друзьям (не путать с фейсбучными френдами), почему и зачем я спорю с некоторыми людьми, которые всё равно не поймут того, что им говорят. Либо не хотят понимать, либо неспособны.
На самом деле я и не надеюсь и не собираюсь им объяснять что-то. Я спорю с дураками потому, что умные это читают. Но молча.
Я не могу и не умею понимать молчание и не умею отвечать на молчание.
Я не умею отвечать и на согласие. Согласие означает конец разговора.
Но всё ещё хуже.
Я не вижу особой разницы между дураками и умными.
Не в «Фейсбуке», а в реальной педагогической практике я убеждался в наличии некоторых препятствий в понимании, которые молчаливые умники в себе просто не замечают и не показывают своего непонимания.
Понятным эти препятствия становятся только тогда, когда их озвучивают дураки. И вот разбирая и объясняя что-то дуракам, удаётся показать умным то, чего они не понимают. Дураки так и остаются непонимающими, а умные на этом чему-то учатся.
Правда, понимая всё больше и больше, умные уже меня самого считают дураком. И даже обижаются на то, что я так много внимания уделяю дуракам и так мало разговариваю с ними, умными.
Умники, я не буду с вами разговаривать по собственной инициативе.
Если вы такие умные – говорите сами.
Но вы же молчите!
О чём с вами разговаривать?
Всё знаете, всё понимаете!
И молчите.
Молчите о «выборах». Вам же всё понятно, всё ясно, и на «выборы» вы не пойдёте.
И чувствуете себя в десятки раз умнее, когда читаете или слышите, что мне дураки возражают. Вы довольны собой.
Молчите об угрозе продажи суверенитета страны, потому что «знаете, что этого не может быть, потому что этого не может быть никогда».
Но вы забыли про Крым и Донбасс!
Этого тоже не могло быть, потому что этого не могло быть никогда.
Но оно случилось. И есть.
***
Я нашёл своё место в жизни. Это Минск и Беларусь.
Я создал себе рабочее место, ни у кого не спрашивая разрешения, – АГТ.
Организовал вокруг себя группу коллег, сотрудников, учеников.
Огородил это место в правовом, экономическом, социальном и организационном смысле и повесил шильду:
«Методолог».
Это место методолога, оно занято, здесь действуют свои правила и нормы, и с чужим уставом в это место вход запрещён.
К такому месту есть специальные требования:
– с этого места должен быть доступен объект моего интереса и предмет деятельности;
– в этом месте должны быть сосредоточены самые достоверные и современные знания об объекте и предмете;
– это место должно быть обеспечено всеми необходимыми методами, средствами и инструментами взаимодействия с объектом и предметом деятельности и средствами воздействия на объект.
1. Что является объектом моего интереса?
– Беларусь.
2. И что же это такое?
– Беларусь – суверенное государство. То есть – самоуправляемая нация, хозяйство, территория, население, наследие и всё, что входит в понятие суверенного государства и страны.
Вот из этого и исходил.
3. А что я знаю об объекте своего интереса?
– Ничего. Именно из этого ответа я исходил в самом начале своей деятельности, обустроив себе место в стране.
То есть я что-то, конечно, знал. Я знал историю, культуру, некоторых людей, что-то читал, слушал.
Но всё, что я знал, – это про то, что было. Про перестроечные Вандею, про БССР, про БНР, про Северо-Западный край Российской империи, про ВКЛ и глубокую древность.
А суверенное государство Республика Беларусь существует всего три года, и про неё я не знаю ничего, кроме личных наблюдений, рассказов родителей, живущих в Гродно, и рассуждений своих новых знакомых.
То есть ничего.
Беларусь – Тerra incognita.
А если это так, то из объекта моего интереса Беларусь становится предметом познания.
4. Как я буду познавать Беларусь?
– Я методолог. Определив Беларусь как предмет познания, я разрабатываю метод познания. Пишу книгу «Беларусь вопреки очевидности», объявляю Urbi et Orbi свои намерения, свои амбиции, свои планы, свой подход. И метафорически формулирую это как императив: «Думать Беларусь!»
Объявил и объявил. Те, кто читал и знакомился, пожимали плечами и говорили примерно так: «Это твоё дело, нас это не касается, да и не поняли мы ничего».
Мне, конечно же, хотелось другой реакции на мою книгу. Но я получил на неё отзыв от одного из самых уважаемых мною методологов героического периода ММК Олега Игоревича Генисаретского. Он сказал, что книга гениальная, и мне этого было более чем достаточно, чтобы ни говорили другие.
А другие мне говорили:
– Хочешь думать Беларусь – думай! А мы будем делать!
– Как же вы будете её делать, если это Тerra incognita? Что можно делать с тем, чего мы не знаем?
– Это ты не знаешь, маскаль и прыхадзень! А мы тут жили всегда и живём, мы всё знаем.
«И правда ведь, – думаю я. – Это я не знаю, а они знают больше и лучше».
Это я положил для себя объект Беларусь предметом познания, а для них она предмет управления и преобразования. Надо узнать всё, что знают они.
И не только то, что они знают про Беларусь, – объект моего пристального интереса, но и то, что они собираются и планируют с ней, Беларусью, делать. Мне это крайне важно, ведь у меня тоже есть планы и намерения.
И я начинаю собирать знания других людей,
