Читаем без скачивания Ни слова, господин министр! (СИ) - Наталья Варварова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это означало, что они натравят на школу всех кого можно. Аудиенция семейства у Стефана уже должна была состояться.
В общем, через три часа я готовилась ко сну в непривычной обстановке и непонятном настроении. Намерения Родерика меня защитить — вот что первично. Не нужно думать о будущем. Во-первых, до него еще надо дожить. Черно-синяя роскошная роза полыхала наверху, примерно в полутора метрах от моей головы.
Скоро мысли стали путаться до полной невнятности, и я провалилась в сон. Было ли это связано с тем, что я спала на новом месте, или чудовищное напряжение этой недели дало о себе знать, но мне приснился кошмар.
Я порывалась сдвинуться с места и не могла. Сидела в одной сорочке, упираясь голыми коленями в пол. Роскошное платье грудой сброшено у порога. Огляделась. Первый раз вижу это место… Пустая серая комната с круглыми окнами под потолком. Я даже не в силах помочь себе руками, переместить равновесие как-то иначе. Колени зверски болят, каменная плоскость словно ввинчивает суставы в противоположном направлении. Хочется застонать, но это пустая трата сил. Их и так почти нет.
Без всякого перехода все вокруг меняется, и я уже в спальне, оформленной в цветах Конрадов. Обилие золота указывает на то, кому именно она принадлежит. Везде ковры, но я все равно оказалась на каменном пятачке. Никакого отдыха для разбитых коленей. Бросаю затравленный взгляд на высокую кровать. Там никого — это потому, что Стефан стоит у окна.
Король уже расстегнул рубашку и теперь занят пуговицами на узких черных брюках. Я помню, что их ткань бархатная на ощупь. Еще помню, что Стефан часто бьет меня ремнем с металлической бляшкой по лицу, попадая ровно по скуле. Губы дрожат, и страх мне не скрыть.
В своих снах я проходила через это бесконечное количество раз. И все равно тщетно пытаюсь освободить стянутые магическими путами руки. После «глушилки» я полностью перестала чувствовать не только потоки, но и конечности.
Мужчина спускает брюки до колен. Ему все равно, что со стороны это нелепо. Моя реакция не учитывается. Я просто вещь, которая ждет своих двадцати минут кошмара.
«Нет, это не мои воспоминания. Все было не так. Он вел себя иначе. Ты боролась!», — пытаюсь докричаться до связанной девушки. Бесполезно. Она, то есть я, уставилась в одну точку остекленевшими от ужаса глазами.
— Чего ты застыла? Ползи и покажи, как сильно ты меня любишь. На коленях. Вот так. Рот открыт… Улыбайся. Ты что, оглохла?
Несчастная ползла. Или это я? Нет, не я, другая. Даже не узнаю, кем она была и выбралась ли живой. Король резко обхватил ее голову двумя руками и… Merde, в этом месте я почти всегда просыпаюсь, только не хватало продолжения… Но меня швырнули обратно на пол.
Надо мной возвышался не Стефан, а Родерик в тончайшем восточном халате и с мокрыми после ванной волосами… Я видела его таким всего единожды, когда мне было шестнадцать и он в очередной раз восстанавливался у нас дома. Потом от стеснения заикалась при встрече еще полных два года…
— Что же ты, Оливия, не бойся. Покажи, как сильно меня любишь.
В глазах князя горел чужой ледяной огонь. Руки потянулись к пояску, но халат и так почти распахнут.
Проснулась я потому, что Родерик тряс меня за плечи. Сильно. Кто-то кричал рядом — пронзительно и жутко.
— Любимая, тише. Это сон. Прижмись ко мне и позабудь его до утра.
Глава 42
Родерик Конрад, чуть ранее в личных покоях
— Пап, лекари осмотрели меня сегодня три раза. Никакой опасности нет… Лучше бы ты приказал выгнать из школы ту девицу, из-за которой все и случилось.
Ангелина недовольно пыхтела. Отец отселил ее из ее собственных апартаментов к себе, да еще второй раз за вечер «ковырялся» в ее потоках. Процедура сводилась к поиску аномальных магических скоплений, которые могли появиться из-за внешнего воздействия и некоторое время никак себя не проявлять.
Эта проверка довольно болезненна. Через тело словно пропускали слабые электрические импульсы. Чтобы перестала вертеться, пришлось напомнить дочери о ее статусе. Обычно это помогало даже лучше, чем подарки. Урожденная Конрад должна уметь владеть собой… А подарки он ей все равно организует. Какие захочет. Они оба это знали.
Князь подозревал, что две обнаруженные Ребеккой шпионки — отнюдь не единственные, кто работал на Стефана на территории школы. К Ангелине после сегодняшнего всплеска подходила половина Гретхема. Отличная возможность, чтобы применить против девочки запрещенное заклятие. Ее личная защита, а также игрушки, выданные в пансионе, в этот момент пребывали в дезактивации.
— Не называй отца параноиком. Не надо. В твоем возрасте меня каждый день проверяли перед сном. И не руками, а специальным прибором. Его потом признали пыточным и отказались.
Он старался говорить веско, чтобы Ангелина все же прониклась. Но ведь самому смешно вспоминать мальчишку, который терпел-терпел, а потом все же отталкивал лекаря двумя ногами.
Дочь всегда замечательно подхватывала его настроение.
— А магические выбросы у тебя случались? Ты же понял, что я не только спрессовала темный заряд — кто же знал, что так рванет — но и выкинула свой, воздушный. Потому темный сдетонировал так высоко…
— Случались чаще, чем это было выносимо для окружающих, — признал Родерик. — Если бы не Робертина, мама Оливии, которая взялась с рождения меня опекать, то, возможно, я бы не справился и жил бы в полной изоляции. Она обнаружила, что бои, самые обыкновенные, на кулаках, помогают мне держаться. А родная мать изобрела другой метод. Заставляла учить древних поэтов наизусть. Поэтому в закрытую школу я попал всесторонне подготовленным.
Ангелина оживилась. Разговорить отца об его детстве сложно. Зато в таких историях все родственники, кого она видела исключительно на портретах и в учебниках, оживали. И, если папа увлечется, можно лечь спать попозже.
— Я пошла в тебя, — гордо вскинула она голову. — Осталось открыть водные потоки, и тогда мне покорятся все четыре стихии. Никто не будет называть девчонкой. Я стану настоящим боевым магом, как ты. Пойду служить в разведку. Буду раскалывать наших врагов… Не то что эта Оливия, с которой вы все так носитесь,
