Читаем без скачивания И все-таки она плоская! Удивительная наука о том, как меняются убеждения, верования и мнения - Дэвид Макрейни
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я сказал, что это логично, вот и исследования подтверждают ее слова. И тем не менее, как же насчет пикетов? Почему они ни разу не усомнились?
«С тех пор, как мне исполнилось пять лет, я стояла на улицах с пикетами. Я оказалась в таких обстоятельствах, когда должна была защищать наши убеждения. А чтобы это делать, нужно было очень хорошо все это знать и понимать. Ты должен уметь мгновенно отвечать на любые вопросы, потому что обстановка во время протестов очень сумбурная. Люди могут на тебя наброситься с неприкрытой злостью и агрессией. Нужно быть готовым отреагировать. От нас требовалось и это. Быть готовым ответить. „Будьте всегда готовы всякому требующему причины вашего упования дать ответ с кротостью и страхом“. Так что твоя способность отстаивать убеждения прямо пропорциональна возможности спастись. Вот так».
По словам Меган, она до сих пор обнаруживает, что в чем-то заблуждается. За три года до рождения Селви она прочитала все книги о воспитании детей, которые только смогла найти, но основной источник ее знаний – это наблюдения за тем, как другие люди обращаются с детьми. Она говорит, что раньше ее шокировало, когда дети устраивали истерику на людях, и их родители при этом не сходили с ума.
Я сказал, что это напомнило мне об идее Пиаже, которую мы обсуждали ранее: когда мы узнаем, что что-то ошибочно, и понимаем, что источник, из которого мы это узнали, может ошибаться, это наводит нас на мысль, что источники, которым мы доверяем, могут ошибаться и во многих других вещах. Как сказал мне Паскаль, возможно, это и есть та самая трещина, которая пропускает свет.
«Да, так было со мной. И я иногда задаюсь вопросом, сколько раз у меня действительно случалось осознание год назад, несколько месяцев назад. Сколько их нужно, чтобы кто-то в конце концов пришел к тому, к чему пришла я?» Меган рассказала о жестоком обращении, взбучках и гораздо худших вещах, от которых страдали она, Грейс и Зак.
«Это определенно был перебор, – сказала она, – и случалось такое нередко. Я была уверена, что сама никогда такого не сделаю. Я не смогла бы ударить свою дочь. Я никогда не допускала такой мысли». Но более глубокое озарение для Меган заключалось в том, насколько более эффективной может быть поддержка эмоций, которые испытывают маленькие дети.
«Удивительно, насколько быстрее все негативные эмоции сходят на нет, если позволить ребенку их прожить. Если быть рядом, чтобы поддержать его в этих эмоциях, а не пытаться их подавить. Поразительно, как вели себя не только мои родители, но и мой старший брат, обращаясь со своими детьми. Чем сильнее они давят, тем больше дети сопротивляются. Они просто усложняют жизнь себе и детям. И удивительно видеть, как моя дочь реагирует на то, что моя семья, вероятно, сочла бы потаканием. Они такое обращение посчитали бы ошибкой. Но это просто потрясающе, настолько она эмоциональная, умная и понимающая! Когда нянчит свою куклу, как будто это ребенок, который плачет, то говорит ей, что плакать нормально, расстраиваться нормально».
* * *
Уэстборо покинули четверо детей Фреда Фелпса и более двадцати его внуков[106]. Прихожане этой церкви не изолированы от мира. Взрослые по-прежнему работают в общине, а дети продолжают ходить в местную школу. Будучи в церкви, Зак мог играть в Diablo и Mortal Kombat на компьютере, а также выходить в интернет и смотреть фильмы и телепередачи. Меган читала Дэвида Фостера Уоллеса, смотрела таких комиков, как Джейк Фогельнест, слушала такие группы, как Foster the People. Для Уэстборо это были незначительные вещи. Они боролись с настоящим злом в мире, поэтому не имело большого значения, если кто-то из внуков хотел сразиться с цифровым демоном в видеоигре или послушать причитания панк-группы о капитализме. Контакты с миром грешников никогда не запрещались, но характер этих контактов строго контролировался, и большинство из них считались враждебными.
И все же, по словам Зака, у него не было друзей, он никогда не разговаривал с людьми, если они не его родственники. Вне церкви он был невидимкой. Зак окончил медицинский колледж, и хотя ему нравились его одногруппники, ни с кем из них он не дружил. Он считал, что все люди, не принадлежащие церкви, попадают в ад. В отличие от прихожан, они не Божьи люди, поэтому он был с ними дружелюбен, но сохранял дистанцию. Всю свою жизнь Зак оставался в ловушке догмы, носил ее как водолазный костюм, живя в том же мире, что и люди, выступающие против пикетов, но никогда не вступая с ним в настоящую живую связь.
Зак уже снял этот костюм. Он даже присоединился к «параллельной вселенной» через дорогу – побывал в Доме равенства и принял участие в пикетах напротив церкви, на которых держал плакаты с надписями «ВЫ ПРЕКРАСНЫ» и «ПРОСТИТЕ И ЗАБУДЬТЕ».
Через пять месяцев после ухода из церкви Зак провел живую онлайн-сессию вопросов и ответов, общедоступную для всего Интернета. Он попросил комментаторов относиться к членам церкви с любовью и сказал, что после ухода из нее изгнал всю злобу из своего сердца. Годами он в молитвах желал смерти людям. Теперь он хочет, чтобы все были счастливы. Он выразил сожаление по поводу пикетов на похоронах солдат, объяснив, что тогда это ему казалось «самым добрым делом в мире», ведь, по его мнению, он таким образом предупреждал людей, что они попадут в ад, если не отвернутся от греха.
«Ты пикетировал похороны моего брата, – сказал один из комментаторов. – Он был солдатом и погиб в Афганистане. Теперь мне стало немного понятнее, чем вы руководствовались. Я рад, что ты выбрался оттуда, и вопреки всему прощаю тебя и твою семью. Я надеюсь, что они смогут обрести покой, которого так ищут»[107].
Зак все еще верит, что церковь может измениться, но только в том случае, если люди, которых они презирают, откажутся реагировать на их презрение. Если они ждут ненависти, то, получив вместо нее любовь, начнут сомневаться в верности своих убеждений.
«Если просто послать их подальше, они легко это забудут и не изменят своих убеждений. Это лишь укрепит их уверенность, – объяснил он. – А
