Читаем без скачивания Ненужная жена. Хозяйка лавки сладостей - Алиса Князева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Именно эти мысли заполняют сознание, пока тащу смертного к мельнице. Пацан не приходит в себя, и это начинает тревожить. Настолько, что отправляю за лучшим лекарем в округе. Как представлю, что моя истинная расстроится из-за кончины белобрысого, аж нутро сводит. Я не могу этого допустить. Она только-только начала оттаивать и перестала меня бояться.
— Ну что? — спрашиваю местного знахаря Ульфа. — Жить будет?
— Не знаю, Вашество, — отвечает мне мужик, аккуратно вливая в рот Грея какое-то зелёное варево. — Но в чувства я его ненадолго приведу, раз уж вы велите.
Парень тихонько стонет и внезапно распахивает глаза. Хватает Ульфа за воротник и пытается что-то сказать. Язык не слушается, но молодой мельник не сдаётся и повторяет одно и то же снова и снова, пока наконец нечленораздельные звуки не складываются в несколько слов: «Это он! Тёмный. В деревне предатель. Никому не верьте!»
А затем руки белобрысого повисают, и он сам откидывается на подушку без чувств.
Тёмный? Разве я не избавился от тех двух сущностей в лесу? Остался кто-то ещё?
— Что это значит? О ком речь? — внимательно смотрю на Ульфа, который не кажется удивлённым.
— Да был у нас тут один ополоумевший мастер, который ходил по деревне и едва ли не каждому рассказывал, что магия — это зло, но ему тьма не страшна, потому что он нашёл способ спасти от неё свою душу, — плечистый лекарь задумчиво потирал подбородок. — Да только пропал он давно. В лес ушёл отшельничать и не вернулся. Мы его искали, не нашли. Только землянку его. А самого и след простыл.
— И чем же занимался этот ваш мастер до того, как сошёл с ума? — решаю уточнить, так как с магией не шутят и просто так ни один владеющий ею смертный не станет рассказывать сказки о тёмных целой деревне.
— Маг тот лес берег. Новые выращивал, за животными следил, ряску с озера в чаще чистил. Никому не мешал. Кто-то поговаривал, что он стал практиковать портальные заклинания. Но мы так и не узнали, правда это или нет. Тихим он был. До поры до времени. — поясняет мне Ульф. — О мастере, стало быть, парень говорит. Может жив ещё, да только умом тронулся окончательно. На людей, видимо, стал нападать.
— Меня смущает не это, а предупреждение Грея. Если виноват кто-то из местных, но при этом активно спихивает на отшельника — это дело другое. И тут мне придётся разобраться самому. Но только когда пацан очнётся. Сделай всё, что в твоих силах, я всё оплачу. Помни, парень не должен умереть, — отдаю приказ по привычке и отправляюсь на выход.
Ненадолго задерживаюсь в кухне, потягиваю воздух носом. Пахнет умопомрачительно. Сладко и… Ириной. Тут же подзываю мельника, суетящегося у стола.
— Моя жена была здесь? — спрашиваю, прекрасно зная ответ.
— Да. Она и сейчас снаружи. Вот, принесла нам угощение. Для моего мальчика, конечно, не для меня. Я таких, как она, если честно, не встречал. Повезло вам с супругой, господин лариан. Мы вам обоим очень благодарны. Любая помощь с нашей стороны впредь вам обеспечена, только слово скажите.
— Угощение, значит? Что же, приятного вам аппетита. — сглатываю слюну, но не завидую.
Мне нужно идти. Ирина ждёт. Хочется обрадовать её тем, что её дорогой друг не отправился на тот свет и получить свою порцию благодарности. Желательно сладкой, как она сама, и такой же карамельной, как её нежный маленький язычок. Ведь именно ради щедрой порции «десерта» я решил помочь в поисках. И свой кусок угощения не упущу ни за что.
Только выхожу из мельницы на свежий воздух как натыкаюсь на обеспокоенный взгляд истинной. Ноги не слушаются. Неужели переживала за меня и пришла сама?
— Ардэн! — слышу её голос, и на душе становится светло.
Девушка нерешительно подходит ко мне и протягивает руки, чтобы обнять. Дракон внутри довольно урчит, когда она оказывается рядом. Стискиваю её в объятьях, не обращая внимания на то, что местные, собравшиеся у мельницы, смотрят. Мне всё равно. Ирина — моя женщина, и я имею полное право делать то, что делаю. Мы же не целуемся у всех на глазах! Хотя…
— Спасибо тебе, — шепчет истинная, прислоняясь к моей груди щекой.
Такая послушная, спокойная. И всего-то надо было найти смертного, угодившего в неприятности. Не отправить ли его ещё куда-нибудь, когда очнётся, чтобы получить ещё порцию благодарности?
— Лекарь сказал, что вы что-то узнали. Кто-то задумал недоброе? — всё так же шёпотом интересуется Ирина.
— Об этом не переживай. Главное, что пацанёнок жив. Ульф поставит его на ноги. А остальное тебя волновать не должно. Я сам с этим разберусь. Скажи-ка лучше, — она отстраняется, любопытно заглядывая мне в глаза. — Что мне полагается за находку?
— Ой, чуть не забыла. Тебя дома ждёт сюрприз. Идём, скорее, — хватает меня за руку и тянет за собой.
Она сказала дома? Когда эта захудалая лавка стала нашим домом? Я рассматриваю её только как торговую точку и место, где вынужденно провожу своё время, пока Ирина не добьётся результата, которого так жаждет, и не согласится переехать в моё столичное имение. Плевать, сможет ли «Лакомка» принести доход и отработать вложенные в неё средства. Мне нужна только она, моя иномирная истинная, рядом с которой голод притупляется, и я могу трезво мыслить, видеть мир в ином свете. Думать о чём-то другом кроме постоянной потребности заполнить пустоту внутри чем-то или кем-то.
Послушно иду за ней следом вплоть до лавки. Боюсь спугнуть внезапно осмелевшую девушку, которая так и не выпустила моей руки из своей. Наслаждаюсь её близостью, ароматом, мысленно уже утоляю голод по ней… в горизонтальной плоскости.
— Подожди минутку, сейчас покажу, — просит Ирина, когда мы оказываемся в зале “Лакомки”, и уходит в подвал.
Времени проходит больше, чем обещанная минутку, но когда девушка показывается с огромной башней торта в руках, я понимаю почему. Тут же бросаюсь к ней и беру сладкое сооружение в руки.
— Почему сама тащишь? Сказала бы, я бы помог, — укоряю, а сам кривлюсь, понимая, что мог бы и промолчать.
— Не привыкла просить о помощи. И тем более мужчин, — краснеет и отводит взгляд.
— В случае с Греем было иначе? Его ты не раз просила подсобить, — снова мысленно ругаю себя за то, что не могу сдержать ревность.
Этот мелкий пацан сильно меня задел тогда при
