Читаем без скачивания Дети, сотканные ветром. - Артём Ерёмин

– Пора подвести черту. На выходе вас ожидают кураторы страт. И запомните напоследок, подмастерья: Собор – ваш новый дом, где вы защищены и почитаемы. Не нужно совершать действий, перечащих его правилам и свободе других жильцов.

Поверенный, поникнув головой, указал на отворившуюся дверь.

Вне оранжереи подмастерья щурились и потирали застывшие руки. Поодаль от входа стояли три взрослых чаровника, и среди них с благонравно заплетёнными волосами та красивая женщина, только мужская одежда сменилась на строгую длинную юбку и сорочку с высоким воротником. Дети, по-видимому, зная, кто из них какую страту представляет, разделились в три потока. Лев неуверенно двинулся за Климом к щуплому мужчине в засаленной жилетке. Тот обильно зазывал их, размахивая руками, под насмешки окружающих:

– Страта Ветра! Сюда, мальчики!

– Да видим мы, – попытался прервать его писк парень, хриплый голос которого выдавал в нём любителя едких примечаний.

Когда вокруг нервного куратора образовалась группа подростков, он принялся пересчитывать их, словно птенцов:

– Три, пять… двадцать пять. Так много?! Ты почему с поклажей? – указал он на сумку Льва. – Побоялся автоматонам доверить?

– Почтённый Гораг, – раздалось позади ребят, и куратора склонился, будто из него резко вытащили позвоночник. Мимо них шёл Киноварный. – Прошу вас позаботиться о нашем новом трубочисте. Расположите его поблизости у корпуса Ветра. Я пошлю за ним, когда освобожусь.

Новобранцы, до того удивляясь мальчишке без накидки, вмиг потеряли к нему интерес. Чему Лев остался только рад.

Страта Ветра и новоиспечённый трубочист выдвинулась к террасе дворца. По сравнению с другими стратами, группа, возглавляемая куратором Горагом, была малочисленней вдвое.

– Эй, у нас нет ни одной девчонки, – с обидой осматривался остряк.

– Были бы они, что толку? Любая страта разделена на мальчиков и девочек, даже уроки у них разные, – пожимал плечами его приятель.

– Наверное, в качестве наказания парней отправляют на уроки шитья и танцев, – присоединился к их разговору Вий.

– Не зарекайся, тут танцы вхожи в обязательный урок. Богатым щёголям не пристало на светских сходках оттаптывать ноги бабуль. Кстати, будем знакомы, я Пимен. Все зовут меня Сорокой, – протрещал парень и указал на приятеля. – Это Игнат.

– Ты ед-два не опоздал на посвящение, Игнат, – обратился Клим.

– Приглашение получил вчера вечером. Чтоб дела уладить, ночь ушла. Повезло запрыгнуть в закрывающийся люк поезда, – ответил статный парень, лицо которого сохранило признаки исцелённой оспы.

– Ты и Лев п-просто счастливчики. Он вообще получил п-приглашение утром. Теперь будет работать в Соборе трубочистом.

– Знавал я пару трубочистов, – озлобился Пимен. – Ни во что не ставили сирот, каких брали в помощники, хотя те гробили за них здоровье. Тебе повезло так быстро перескочить на должность повыше.

– Собор всем д-дает право на лучшую жизнь, – на счастливой волне продолжал Клим.

– Ты, видать, толком не слышал о Соборе, – ухмыльнулся Пимен. – Житие среди тех, кому с пелёнок всё дозволяли, скоро не покажется таким распрекрасным. Слыхали их говор? Не извольте, господа. Помилуйте, сударыня. Как будто у них уже чин небесный рядом с царём.

– И к нам так обращаются. Господин Феоктист меня сударем назвал.

– Угу, тот щёголь везде блеснёт манерами. Кто другой, знай, что ты из вьюнов, нарёк бы тебя пылью дорожной.

– Пимен прав, – поддержал Игнат. – Лучше обойтись без слащавых надежд. Здешние наши ровесники приходятся родней тем, о ком мы только в газетах читали. Собор на том и держится, что бывшие подмастерья ближе к царю, чем его собственная рубашка. А брезгливое обращение с завтрашними правителями рано или поздно выйдет боком. Мы же другое дело, на нас ставки никто не делает, – видя изменение на лице Льва, Игнат недоумевал. – Вы что думали иначе?

– И д-дед так говаривал, – потеряв спокойствие, Клим утратил чёткость речи.

– Шагайте молча и постройтесь, наконец, в пары, – по волнению куратора стало заметно, что ему нечасто доводилось руководить. – Вы разбрелись будто тараканы!

Остальная страта Ветра ликовала. Они на ходу разглядывали восхитительный дворец, где будут жить, мечтали оказаться на крыше башни, смеялись над поведением куратора. Лев же от слов Игната забеспокоился не на шутку. Наличие денег везде оставалось тем качеством человека, которое влияло на благосклонность окружающих. У него же наличие сбережений выходило в минус.

По просторному холлу дворца шествовал праздник юности. По всем углам скучились подростки: они смеялись, подтрунивали над другими. Несколько ребят старшего возраста нагло уселись на резные перила мощной центральной лестницы. Заметив кого-то, они съехали по поручням вниз.

– Шикарно здесь устроились, – озирался по сторонам Вий.

– Как вы уже знаете, на первом этаже за лестницей находится обеденный зал. Вечером там состоится торжественный приём, – заговорил куратор, воспользовавшись тем, что ребята загляделись на убранство дворца. – После семи часов в Соборе запрещено порожнее брожение подмастерьев, а в девять – полный запрет.

Пимен негромко ругался, видимо, таким способом приученный высказывать изумление. Клим крутился точно с прибитыми пятками и рассматривал высокий потолок, разрисованный малопонятными сценами. Самым сдержанным, по мнению Льва, оставался Игнат. Тот лишь скромно улыбнулся ему, но улыбка разом погасла, когда он заметил, как отставшего от страты Вия окружали трое ребят с лестницы. Одним из них был наглый юноша, которого Лев повстречал у ворот.

– На последний год Киноварный мне усладу приволок. Рад знакомству, вьюны, – наглец протянул руку для рукопожатия. Казалось, его искренности не было предела. – Аскольд из рода Мироновых.

Вий нерешительно ответил на приветствие, однако парень изворотливо отмахнулся ладонью, стряхнув с накидки вьюна цветочный пух.

– Осторожно, если разворошить их, то они завоняют пуще прежнего, – заржал приятель Миронова.

– Видел, как на вазы глядят? Ключник глазом не моргнёт, как они перетащат их к себе в норы, – поддержал его другой. – Хорошо, что наш корпус защищён от них.

– От их блох сомневаюсь, что чары спасут.

Лицо Вия вспыхнуло, он замешкался, и на выручку пришёл Игнат:

– Мы не хотим вам ничем мешать.

Аскольд, взглянув на разглагольствующего в стороне куратора, зло проговорил:

– Я очень хочу, чтобы вы мне мешали. Как-никак я за вас деньги плачу, будьте добры потешать меня. Хотя вряд ли вы и полгода протянете. К Ряженью Собор будет вычищен от грязи.

– Любишь грязь чистить, начни со своего языка, – вспылил Вий.

Желудок Льва свело, он понимал,