Читаем без скачивания Дети, сотканные ветром. - Артём Ерёмин

– Простите, куратор, здесь вазы стоят для мусора?! – окликнул он.

– Что за невежество! – встрепенулся куратор. – О, Аскольд, чем могу быть любезен?

Наглец выпрямился и обиженно сжал губы:

– Ничем, учитель. Просто напутствую ваших подопечных.

– Добрый совет пойдёт им на пользу. Хватит разбредаться, идёмте в корпус.

Страта Ветра поспешно тронулась с места, но Миронов схватил Вия за плечо:

– Ничего, у нас с вами месяцы впереди. Сейчас я только советую прочитать вам Негласное послесловие.

– Г-где нам его достать? – кое-как Клим справился со своим языком.

– Ни одна бумага не сод-д-держит его слов, – передразнил Миронов и к нему вернулась надменность. – Сам воздух Собора пропитан им, и он откроется всякому подмастерью, – Миронов отпустил Вия и окликнул Льва. – Я слышал про тебя, ябеда. Не обнадёживай себя, на прислугу управу найти проще.

Мысль о том, что недобрая встреча лишь начало будущих проблем, разошлась по страте, прежде чем они добрались до двери корпуса. В ряды подмастерьев Ветра прокралась обеспокоенность.

– Справились бы без взрослых, – сказал Вий.

Лев не верил ушам. Ему казалось, что заслуживал он лишь благодарность. Лев оглядел остальных: Игнат был мрачен, Пимен обозлён, и только Клим непонимающе пожал плечами.

На погибель надежд о красивых и уютных комнатах ребят вывели к оголённой каменной стене. Здесь начиналась башня.

– У других страт спальни во дворце, – негодовал Вий.

– Не забывай, у них койки оплачены позолоченными монетами, – похлопал его по спине Игнат.

– Ха! У нас же всего-то выдающимися способностями! – хохотнул Пимен.

Куратор Гораг провёл ребят к невзрачному закоулку в стороне от узких лестниц башни:

– Важное правило Собора: подмастерья могут пребывать лишь в корпусе своей страты. Вход охраняют механизмы, схожие чарами со стихией страты. В вашем случае ветер. Так что трубочисту придётся подождать снаружи.

Лев ощутил порывы прохлады, исходящего из пустого проёма, над которым высился барельеф птицы с человеческим лицом.

– Увидимся, Лев, – попрощался Клим.

Один за другим ребята нырнули в обдуваемый ветром проход, и Лев остался один.

Время шло, в закоулок корпуса Ветра иногда доносилось общее волнение из парадной. В остальном дворец под башней был огромен, и детям из других страт незачем сюда идти. Однако неприязнь, какую мальчик увидел в старших подмастерьях, могла в любой момент пригнать их сюда. Наедине с неуютными мыслями ожидание показалось Льву нестерпимо долгим.

Куратор Гораг спешно выскочил из ветреного прохода, недовольно бормоча что–то под нос. Обделённый его вниманием, Лев прикрыл глаза, забившись в угол.

– Что я здесь забыл…

Робкие шаги он заслышал слишком поздно. Перед ним встал тощий мальчишка с серостью на лице. От неожиданности Лев отшатнулся.

– Прошу простить, я не пугать намерен. Сложно иначе ходить.

– Кто ты такой?

В вопросе Лев выдал отнюдь не своё незнание, а страх. Кожа парня при навалившихся из окна солнечных лучах выглядела болезненно-бледной. Лев припомнил день, когда на вокзале Златолужья видел человека с теми же особенностями.

– Я послан вести молодого трубочиста к кабинету господина Поверенного. Позволь мне проводить тебя.

Лев шёл по дворцу, украдкой озираясь на проводника. Его кожа в тёмных коридорах приобрела иной вид. Бледность уступила матовой серости. В руках он нёс мантию новобранца.

Наверное, я его обидел, подумал Лев.

– Почему тебя не было в Старом саду?

– Причина ясна всем.

– Не для меня.

Мальчишка глянул на Льва, будто только понял, что как следует не рассмотрел собеседника.

– Я пробуждён отблесками луны. Я лунси, – ответил он и, вероятно, посчитав, что говорит избитость, замолчал вплоть до двери кабинета на втором этаже дворца. – Здесь ожидают нового трубочиста.

– Меня зовут Лев. Рад знакомству, – проговорил Лев, когда лунси развернулся уходить.

Удивление на миг задержалось на лице пепельного оттенка, после парень тихо проговорил:

– Имя мне дано – Дым.

Лев, постучав в дверь, осторожно вошёл в просторную аудиторию. В багровом полумраке по центру находился стол, за которым сидел Феоктист Киноварный.

– Вот и ты, – спокойно проговорил он. – Нужно покончить с нашим делом поскорей.

У Льва сердце радостно подскочило к горлу. Быстрым шагом мальчик приблизился к столу, как вдруг у окна заметил человека, поправляющего драпировку, которая и придавала кабинету багряные тона.

– Так ты принёс его с собой? – осведомился Феоктист, не отрываясь от кипы бумаг.

Лев робко дотронулся до янтаря под рубашкой. Человек раскрыл окно, и стена света навалилась на стол Поверенного.

– Что именно простите? – переспросил Лев.

– Хвалебное письмо от прежнего хозяина, – такая заминка, похоже, удивила Киноварного, что он отложил свёрток.

– Да… с собой.

Покопавшись в сумке, Лев передал Киноварному измятую записку Бабы Яры. Мужчина после беглого прочтения отложил её в сторону и осмотрел мальчика, словно настало время пристально оценить вещь перед покупкой.

– Как долго ты проработал у госпожи Вежды?

– Чуть-чуть, – севшим голосом ответил Лев. Он не понимал перемены, случившейся с бывшим гостем Бабы Яры.

– Хм. Её письмо весьма содержательно описывает твои способности, – Киноварный вновь взглянул на мальчика и выдохнул, будто решил пустить всё на самотёк. – Златолужье более тёплый край. Земле Собора присущи густые туманы, снежные метели и трубочисты здесь нужнее. Подготовительный сезон упущен. Хоть во дворец тепло поступает от котельной, в нём также есть комнаты с каминами. В башне же дымоотводов сотни, воздушных проходов не счесть. Надеюсь, ты управишься к первым заморозкам. Считай, до той поры у тебя испытательный срок.

Холодный взгляд Киноварного лишал мальчика дара речи.

– Нет смысла скрывать – твоя личность послужила поводом для споров. И так как время на исходе, а другие претенденты не добрались до нас, тебе разрешено заступить на должность соборного трубочиста. Позволь представить Каспара, – Поверенный указал на мужчину у окна. – Он ключник Собора и имеет полное главенство над прислугой. По всем вытекающим из работы трудностям обращайся к его милости.

Мужчина у окна продолжал молчать, а Киноварный завершил свою напутствующую речь:

– Каспар, соизвольте проводить нашего трубочиста в котельную.

Только теперь Каспар выступил к столу. Кряжистый мужчина, с бритой головой и тонкими усами. Под просторным сюртуком рубашка обтягивала мощную грудь. Одет он опрятно, но отнюдь не так безупречно, как Киноварный. Впрочем, по мнению Льва, пока никому из чаровников с Поверенным не тягаться.

В руках Каспара