Читаем без скачивания Изумрудный трон - Сергей Гавань

Его разбудили визги под окнами, стук дверей и незнакомый сильный голос, громогласно выдававший какие-то сентенции. Из-за щелей в ставнях проглядывали солнечные лучи, которые играли на противоположной стене и лысине спавшего Сиверта. Гирем застонал и встал на колени, распахнув ставни. Ему открылась главная улица поселения, заполненная народом. Толпа образовала в центре пустое место, в котором стоял человек.

Это был тот самый мужчина с курчавой бородкой и длинными волосами, что наблюдал за ним вчера. Ростом он оказался ниже ожидаемого, что компенсировалось сильным и звучным голосом. Было бы сложно перебить его или даже захотеть это сделать. Слова лились изящным, но мощным водопадом. Человек вещал, видимо представляя себя пророком, просветлявшим тёмную толпу.

— … трёх богов мы почитали и не мудрено, почему.

Ум» ос оберегал вас во время великого плавания через враждебный океан, что простирается на западе. Ориду отпугивает вредителей и удобряет почву, а Кебея посылает тёплые ветра и живительный дождь.

Но разве нынешняя Церковь имеет к ним отношение? Она уже давно не защищает и не помогает нам, простым людям. Вместо этого клирики обирают нас и раздают благословения, которые не приносят никакой пользы! Протоург спит в диастрийских шелках, ест сливы и абрикосы, его пальцы блестят от нацепленных на них золотых перстней. Думаете, на то воля трёх Богов? Так ведь их дело — оберегать нас, а не обогащать одного человека!

Задумайтесь, а стоит ли рассчитывать на Церковь? Может быть, правильным будет обратить свой взор на того, кто по-настоящему заботится о людях? Да, я говорю о Хнуме, нашем отце!

Именно Хнум приказал Трём Богам оберегать нас, пока он сам защищает весь наш мир от куда более страшных врагов, нежели демоны! Да, вы скажете, что Хнум — вера богомерзких алсалонцев, но задумайтесь, почему они живут лучше нас? Их земля родит лучше, а вода даёт больше рыбы. Хнум отвечает им соразмерно их вере. А наши Боги отвечают нам? Посмотрите на наши убогие поля и хирые стада! Хнум бы такого не попустил!

— Расступись! — крикнул Рензам. Он разрезал толпу грудью и остановился напротив пророка, нисколько не смутившись ни тем, что перебил такую величественную речь, ни тем, каким взглядом тот на него посмотрел. — Кто ты такой?

— Я Аарон, пилигрим, побывавший на востоке и познавший его блага, — нимало не смущаясь, ответил человек.

— Ещё один с востока, — вздохнул Рензам. — И по чьему же наущению ты распространяешь среди этих добрых людей свою ложь?

— Это не ложь! — возмутился пилигрим. — Хнум мне свидетель!

— Ясно, — Рензам повернулся к волновавшейся толпе. — Братья, подумайте вот о чём! Если у них в Алсалоне живётся так хорошо, то за какими демонами они бегут оттуда, как крысы во время чумы?! Какого чёрта вот уже тысячу лет они пытаются завоевать силой нашу страну?! И если Хнум им помогает, то почему мы всё ещё свободны от их гнёта, который они столько раз пытались нам насадить?!

— Потому что Хнум… — начал, было, пилигрим.

— Потому что Хнум лишь выдумка, созданная для таких доверчивых глупцов, как ты! — рявкнул Рензам и достал из-за пояса жезл. — И сейчас я тебе это докажу.

Гирем видел лишь затылок отца, но был уверен, что лицо Рензама исказила гримаса отвращения и ненависти. Чёрный жезл выплюнул из себя багровый сгусток пламени, который охватил пилигрима, словно тот был сухим хворостом. Кожа человека быстро сморщилась и покрылась пузырями. А потом почерневшие ноги подкосились, и он рассыпался пеплом. Толпа завыла, откатившись назад.

— Похоже, Хнум поленился перейти через горы, чтобы спасти своего последователя! — с издёвкой заметил Рензам. — Никудышный из него защитник!

Рядом с Гиремом встал Джаркат и выглянул в окно.

— Ну что, ты всё ещё считаешь его идею отличной? — спросил у него юноша.

— Знаешь, — поморщился историк. — Когда ты сжёг Элли по его приказу, я чувствовал себя любопытным мальчишкой, который приоткрыл дверь тёмного подвала в надежде увидеть, что в нём прячется. Сейчас я увидел.

— Я видел это раньше. Много раз. Мне страшно представить, что будет, если его идею о вторжении поддержат в Теургиате, — в тон ему произнёс Гирем. — Гореть будут многие.

Они понимающе переглянулись.

Глава 12. Горбун из Канстеля

…интересный человек. Сегодня он отшил ублюдка, который пытался унизить меня упоминанием моего физического дефекта. Почему он это сделал? Природная подозрительность говорит, что парень решил подлизаться. Могу ли я поверить в невероятное — человеческое сострадание? Подозрительность кричит, что он корыстно ищет в этом выгоду. Ну не может же нормальный человек предложить настоящую дружбу горбуну?

Весь день Триксель и Никоро провели в мрачном сыром трюме галеры, которая называлась «Оргина», среди бочек с вином и тюками ткани. Горбуна угнетали дурные предчувствия, и одновременно чесались руки устроить какую-нибудь пакость, например, вылить содержимое трёх флакончиков с ядом в бочки. Эликсиры пираты отобрать у него не позаботились, ограничившись несколькими кристаллами сциллитума, припасённых на особый случай.

Девушка сидела, прислонившись спиной к туго набитому мешку. Всё время после гибели её соплеменников она провела в молчании, глядя в пол неподвижным взглядом. Триксель несколько раз пытался её расшевелить, но разговоры не ладились. О чём тут говорить, когда они находятся в плену у пиратов, в полной безвестности и без надежды на спасение.

Вряд ли их убьют. Скорее всего, просто сбудут на чёрном рынке — так безопаснее и проще. За себя горбун, к своему же удивлению, не очень переживал. Его отец был Теургом и одним из богатейших землевладельцев Изры. Только идиот не поймёт своей выгоды в том, чтобы сохранить жизнь его сына. Оставалось молиться богам, чтобы эти пираты идиотами не были.

А вот за Никоро горбун переживал. Диастрийки в качестве любовниц богатых купцов были крайне редки. Изриты не желали ссориться с соседями, и потому тщательно пресекали попытки украсть их женщин. Оставалось молиться богам, что бы никому из головорезов не пришла идея попользоваться девушкой.

Что происходит на борту, Триксель не знал. После того, как их бросили в трюм, к ним не пришёл ни предводитель шайки, ни его помощник. Никто не пытался допросить их. Не приносили и еды, и теперь он покусывал костяшки пальцев, блуждая взглядом по стенам, едва угадывавшимся в полумраке.

— Никоро.

Девушка подняла на него глаза.