Читаем без скачивания Мама - Наталья Евгеньевна Назарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не доверяю людям. Свои чувства. Себя грустную. В глубине меня сидит убеждение, что другой не справиться с моей печалью, не сможет утешить меня, не поймет меня.
Но так и есть.
Варя – слушает. Это ОЧЕНЬ МНОГО, но этого мало.
Какие низкие критерии я подобрала для своих друзей, и то не все прошли.
У меня острое чувство, что, если бы Мама была жива, проблем бы у меня не было. Это так. Точно.
Говорят, что каждое событие в жизни тебе что-то даёт. Что мне дала Мамина смерть?
Силы? – У меня не было недостатка.
Ума? – я была умной.
Уникального опыта? – В попу опыт, который отгораживает от людей и жизни, а не сближает с ними.
Больше ответственности и самостоятельности?
Да, я была менее самостоятельной, но некритично.
Я помню, какой я была. Правда помню. Я рыдаю. Сейча я бы уже зарабатывала, у меня был бы парень, я бы искала себе квартиру . Как Варя сейчас. Только успешней. Ибо честней.
Как ни крути, Мамина смерть для меня была бессмысленна. Я рыдаю.
Она принесла мне только страдания, она съела мою жизнь. Где мои 20? Где мои 21?
Это так эгоистично, то, что я говорю. Этот подход – искать плюсы в том, что произошло – я понимаю, он может кому-то помочь, но он так обезличивает Маму, и всю ту боль…
Я так эгоистично начала думать только о себе, думать о необыкновенной разрушительной мощи, которую принесла Мамина смерть, думать о том, в какой я дыре благодаря этому, думала, как капризная маленькая девчонка, которой испортили праздник жизни. Я понимала это. Я называла это честностью с самой собой. Раз уж такие мысли возникали – я их думала, а не скрывалась от них. Я к себе плохо относилась из-за этого.
19 ноября
Я есть. Я есть. Я такая, какая я есть. Я и все, что меня ждет.
Я и мой потенциал. Я и мои работы. Я жива. Я чувствую. Я могу жить. Впервые за много времени я чувствую себя полной, целеустремленной и настоящей.
Никогда не быть прежней – главный страх и главная мечта.
Смски мне:
Меняю шоу Пинк Флойд на твою улыбку
Хотя бы помолчи в трубку.
Подойди к кухонному окну.
Чудик, я люблю тебя.
Я люблю тебя.
Мои руки и джемпер все еще пахнут тобой.
8.07 Я уже скучаю по живым. Они все когда-то станут мёртвыми…
Когда-то я подумала – пройдет 2 года. Вот, прошли. Страшно. Мне казалось, это будет страшно. Это и есть страшно. Это очень страшно. Это немыслимо. Дело в жизни. Которая есть у меня и нет у Мамы.
Я не могу сформулировать дальше. Я изменилась. Я не всегда хотела жить. Но у меня и не спрашивали. Просто жизнь шла. У меня. У мамы – нет.
У нее тоже была жизнь. В моей памяти. Было преобразование Мамы во что-то другое, с чем можно было жить. Русский язык короток. Если б я могла, я б не назвала это жизнью. И свою жизнь за это время тоже. Это тоже не совсем было жизнью. У нас с Мамой было что-то общее в это время – мои переживания.
В чем же проблема?
В том, что время идет.
Я не хочу изменений, но с этим можно справиться. Здесь другая проблема. Не то, какой я буду, когда снова открою эту запись, а Мама, как далеко я ушла от Мамы.
Я пережила. Я привыкла. Я сдалась. Хотя у меня не было выбора, кроме самоубийства, что неправильно. Маленький обладатель сильной воли во мне думал, что все ему по силе. И плохо было то, что силой оказалось способность сдаться.
И жить. И пережить. И привыкнуть.
И снова хотеть быть счастливой.
Вот, я этого хочу. В чем проблема? В том, что, мне кажется, я не имею на это право. Потому что Мамы нет.
Но я не забирала у Нее жизнь.
Мамы умирают. Что делать детям? Жить? Это слово потеряло прежний смысл.
Я не могу быть счастливой из-за краха внутри меня. Из-за выжженной пустыни. Из-за перемены. Из-за того, что быть счастливой хочет вторая Наташа, сейчашняя, а не та, что была, а новая не имеет на это права. Она не имеет право оставить первую Наташу в страдании.
Это одна и та же Наташа? Это нужно понять? Это не одна и та же Наташа! Та умерла вместе с Мамой, а это хочет счастья.
Надо её закопать? Отпустить? Похоронить? Воскресить? Надо её воскресить.
И снова мочь все.
И снова лететь с горы.
Надо просто не бояться боли.
Я хочу быть счастливой и имею на это право. Просто потому, что жива. Но Мама ведь не жива.
Мама – энергия. Высшая энергия. Бог. Она не могла умереть. Она жива. И либо вокруг, либо смотрит на меня вместе с ангелами.
Мама – переродилась. У нее новая жизнь. Надо ее отпустить. Дать ей жить снова.
Мама умерла окончательно. Мамы нет нигде.
Это ад, когда ты не знаешь, во что веришь.
Не хочется верить в то, что Мамы нет больше нигде.
Но если это так… значит, нужно это принять. Одно то, что она была, делает Ее навсегда, делает Ее вечной.
Если Мамы нет, и она умерла – значит, Мама есть пока я и другие люди знают, что она была.
Это как вчера – все знают, что оно было.
Время нелинейно. Мама жива и сейчас.
И, значит, так надо. Ненавижу эту фразу.
Но мне легче. Спасибо, мне стало легче. Не понимаю, как другие люди могут жить без этого – без того, чтобы разобраться, что происходит.
Но мне легче. Я хочу быть счастливой, и, наверное, в этом нет противоречий.
Подпись.
Я прохожу разные этапы неверия в себя.
Мне кажется, у меня начинается новая жизнь. С позитивным взглядом на мир, со смехом, улыбками, исполнением желаний… Завтра будет новый день.
Я. Я. Я. Сделаю. Сделаю. Сделаю.
Все получится!
Осень. Только по календарю. Пришла учеба. Последний год. Последнее первое сентября. Я всегда трепетно относилась к событиям в своей жизни, к тому, что в ней начинается, идет и заканчивается. И, хотя было рано об этом думать, университет заканчивался, каким бы он ни был.
Я по-прежнему спала часов по пятнадцать в сутки, и мне было очень трудно просыпаться. Я не просыпалась. Я ходила только на последние пары. Когда ходила. Иногда. На пары своей научной руководительницы я, опаздывая, приходила постоянно. Иногда я не спала всю ночь, чтобы сходить в университет на все пары. В общем, это оправдывало себя.
Я и не спя, спала. Не отдавала себе отчет в том, что происходило.
Пришла практика. Не специально, я проспала и ее. Спохватилась на третий неделе, сделала треть и сдала. Три так три.
Французский шел по вечерам, но я на него
