Читаем без скачивания Невинная для грешника - Лина Манило
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А ты, смотрю, за словом в карман не лезешь.
– Это нервное.
– Нервное – это хорошо. Люблю, когда люди в тонусе.
Ты гляди, деспот какой.
– Зачем вам мой тонус? Что вы вообще от меня хотите? По-моему, тогда, в машине, вы очень доходчиво указали мне моё место… популярно объяснили, кто я и чего такие, как я, хотят от жизни и мужчин.
– Какая злопамятная девочка, – усмехается и отставляет кофе. – Марта, я человек занятой, и у меня не так много времени вести светские беседы. Знаешь ли, чертовски устал сегодня от болтовни.
– Тогда я пойду и не буду мешать вам отдыхать и набираться сил, – делаю очередную попытку слинять, впрочем, вновь безуспешную.
– Марта, у меня к тебе деловое предложение. Не будешь дурой и оно тебе очень понравится.
– Эм… ко мне? Деловое?
Кивает и, подавшись вперёд, упирается локтями в колени. Блуждает по мне взглядом сверху вниз, будто корову на рынке оценивает и, выдержав театральную паузу, просто и без обиняков говорит:
– Предлагаю тебе стать моей любовницей.
Глава 37 Марта
Со мной в этот момент что-то происходит – может быть, инсульт? Может, дебют шизофрении? В ушах громыхает, дыхание перехватывает, и сердце колотится во всём организме разом.
Ощущение, что меня прибили пыльным мешком, никуда не девается, становится только сильнее. Любовницей? Стать его любовницей? В смысле… ой.
Я не знаю, плакать мне или смеяться. Хочется и того и другого в равных пропорциях, но я задыхаюсь. Элементарно не хватает кислорода, лёгкие жжёт, а веки щиплет.
– Марта, я второй раз повторять не буду.
Орлов берёт из вазочки конфету, нарочито громко разворачивает фантик и кладёт шоколадный шарик с марципановой начинкой в рот.
– У вас всё в порядке?
"…с головой", – хочется продолжить, но я сдерживаюсь.
– У меня всё хорошо, а у тебя плохо, – припечатывает ледяным тоном и жёстким взглядом. – Долги, мать в больнице, учёба… ты красивая девочка, а шмотки носишь дешёвые. Я предлагаю тебе инвестировать красоту в своё будущее, получить с неё максимум, особенно не напрягаясь.
Он говорит это с таким видом, словно договор о найме нового сотрудника озвучивает. Это так… мерзко. Противно.
Я никогда не видела таких людей, со мной никто и никогда не обращался настолько отвратительно.
– Вы моральный урод, – выдыхаю, а голос мой дрожит, срывается.
– Ох, какие громкие слова, – усмехается и методично разворачивает вторую конфету, запивает кофе и смотрит на меня поверх чашки. – Даю тебе несколько дней на размышление. Если что, ты знаешь, где меня найти.
– Нет! – выкрикиваю и отшатываюсь назад как от удара. – Я никогда на это не соглашусь, нет-нет.
– Ну-ну, зачем истеришь, а? – удивляется и крутит в руках чашку, смотрит на дно. – Что тебе могут дать твои ровесники? Ну, или кто там у тебя в женихах ходит? – быстрый взгляд прямо в душу и снова равнодушно пялится на дно чашки. – Я же предлагаю решение всех финансовых трудностей. Не придётся тут горбатиться. Сниму тебе квартиру, какую захочешь, тачку подарю, брюллики. В конце концов, погасишь долг отца, матери тоже не придётся спину гнуть. Ну? Чем не отличный вариант? А ты сопротивляешься.
– Я говорю “нет”. Вы не понимаете? Я… я не люблю вас, слышите? Вы мне даже не нравитесь!
Мою пылкую речь обрывает его громкий смех. Он веселится, согнувшись, хохочет от души.
– Очаровательная глупость, Марта. Любовь… кто тебе эту чушь в голову вложил? Нет её, девочка. Это сказка для лохов. Деньги и возможности, которые они дают, – то, что ценится в мире. То, к чему надо стремиться. А если думать об этой ерунде сопливой, можно всё на свете упустить, все шансы растратить зря. Или ты цену себе набиваешь?
Я закрываю уши руками, наклоняю голову, зажмуриваюсь. От его циничности тошнота к горлу подступает, и хочется заорать громко, остановить этот внезапно открывшийся поток мудрости.
– Вы урод, самовлюблённый козёл!
– Ты повторяешься, – холодно усмехается и откидывается на спинку дивана. Кладёт руки на подголовник, ёрзает, устраиваясь удобнее.
И всё это, ни на минуту не сводя с меня оценивающего взгляда.
– Поверь, если будешь хорошей и послушной девочкой, а не дурой романтичной, всё у нас будет хорошо. У тебя тем более. Я умею быть щедрым с красивыми девушками.
Я сама не замечаю, как упираюсь спиной в дверь. Прохлада деревянной обшивки ощущается даже сквозь ткань рабочего платья, и я мотаю головой.
– Иди, Марта, послезавтра жду от тебя решения.
– Нет, слышите? Никогда, – снова выкрикиваю и ногой топаю.
Да, по-ребячески, но мне нужно куда-то выплеснуть свой гнев, который внезапно взорвался во мне вулканом, потёк по венам лавой. Даже перед глазами темнеет, а жилка на скуле начинает хаотично пульсировать.
– Смотри, девочка, в моих силах испортить тебе жизнь настолько, что никто уже не соберёт осколки. Потому хорошенько подумай прежде, чем показывать характер.
Я больше не могу находиться в этом кабинете, наедине с Орловым. Я вылетаю наружу, дверь за спиной хлопает о стену, и бегу вперёд по коридору. Почти не разбираю дороги – слишком много гнева внутри, слишком много отчаянной злости.
Мне нужно уходить из этого дома. Найти другую работу, сделать что-то, чтобы прекратить эти издевательства над собой. Они тут, словно стая воронья, только и ждут, чтобы наброситься на упавшую ослабленную добычу.
Не хочу ничего, надоело. Мама была права, мне нечего здесь делать. В конце концов, я не обязана терпеть такого скотского отношения.
Собираю грязную посуду с космической скоростью, и чуть было не разбиваю несколько тарелок. Слишком много эмоций во мне, они не дают собраться и успокоиться.
Впервые в жизни мне хочется напиться, и пусть спиртное – самый худший в мире психолог, но желания мои иррациональны сейчас.
Загрузив посудомойку, я заканчиваю уборку на чистом упрямстве – природная ответственность не даёт возможности бросить дела на полдороги.
Бегу в свой домик. Нужно переодеться, привести себя в порядке и идти искать дежурного Валеру.
Прочь, прочь из этого дома.
Когда до заветной двери остаётся несколько шагов, тёмная длинная тень отделяется от стены и движется прямо на меня.
Я срываюсь. Ору испуганно, выплёскивая из лёгких вместе с воздухом всё плохое, что накопилось внутри. Темнота перед глазами заслоняет собой всё, мозги отключаются. Сильные руки обвивают мои плечи, я брыкаюсь и кричу – даже матерюсь, кажется.
– Ну-ну, что с тобой? – доносится сквозь мой крик, но я не узнаю голоса. – Дюймовочка, тебя кто-то обидел?
Только сейчас понимаю, что это
