Читаем без скачивания Невинная для грешника - Лина Манило
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что конкретно вас интересует? Её самочувствие?
Иванна Станиславовна чуть слышно фыркает и, прищурившись, качает головой.
– Мы с ней расстались, – заявляю, а в серых глазах напротив, окружённых тонкой сеточкой морщин, вижу лёгкое удивление. – Я не работаю на два фронта.
Пожимаю плечами, сжимаю под столом холодную ладонь Марты, но взгляда с её матери не свожу. У нас поединок, и только от меня зависит, какой будет у него исход.
– Хотите историю? Очень интересную.
– Интересную? С удовольствием, – Иванна Станиславовна натянуто улыбается, кутается в накинутую на плечи шаль и тянется к чайнику, чтобы подлить ещё чаю.
Он вкусный, сдобренный ароматными травами, и я пью уже, наверное, третью чашку, до того нравится.
Странно, но я никогда не любил чай, а в США и вовсе стал кофейным маньяком, потому что никак иначе не удавалось справиться с огромными массивами информации и бешеным ритмом обучения в Школе бизнеса. А тут прямо остановиться не могу.
– Марта, ты тоже слушай внимательно, – в притворном недовольстве свожу брови к переносице и пальцем в воздухе перед её носом машу. – Знаешь ли, не каждый день я секреты выдаю.
– А ты умеешь выдавать секреты?
– Нет, но тут решил сделать исключение, чтобы никто больше голову себе ерундой не забивал.
Когда-то психолог сказал, что моя главная проблема – скрытность. Я был с ним не согласен, потому что никогда не видел в этом проблемы – для мужика нормально не трепать языком направо и налево. Но иногда, оказывается, нужно переступать через себя и рассказывать хоть что-то.
Вот как сейчас.
– С Региной мы знакомы… да всю жизнь мы знакомы. Да-да, спасибо, пирожные очень вкусные, ага, я съем ещё одно.
– Ты же сам их купил, – смеётся Марта, а я шикаю на неё.
– Не перебивай! Так вот, – отламываю кусочек бисквита, кладу в рот, энергично жую, чаем запиваю. Собираюсь с мыслями. – Между нами с Региной никогда не было не то, что любви, даже симпатии романтической не было. Просто дружили, ничего кроме.
– Она тебе не нравилась? – удивляется Марта.
– Нет, она мне не нравится. Как девушка – нет, как человек – уже другая история, но мы не об этом сейчас.
– Марк Романович…
– Иванна Станиславовна, давайте обойдёмся без Романовича. И вообще, прекратите перебивать! Что за странная привычка?
К моему удивлению Иванна Станиславовна улыбается и машет на меня рукой, мол, продолжай, а я послушаю.
– Некоторое время назад, когда я только-только вернулся из Америки и осматривался по сторонам, готовился к настоящей взрослой жизни, с Региной случилась… неприятность. Скажем, она попала в нехилый такой переплёт, и ей потребовалась помощь друга. Моя помощь. Так и родилась история с нашим романом, который по сути был лишь ширмой. К вашему сведению, я разрушил её почти сразу, как познакомился с Мартой.
Марта ёрзает на соседнем стуле, говорит: «Подожди-подожди, я не поняла… повтори, пожалуйста!»
Иванна Станиславовна округляет глаза так, что на память приходят отрывки из любимой сказки детства «Огниво».
– В смысле ширмой? То есть…
– То есть ширмой, – повторяю. – Фиктивными отношениями, липой, фальсификацией и самой большой аферой в моей жизни. Ширмой для меня в том числе, потому что с родителями у меня тоже не так чтобы отличные отношения, а у Регины с отцом так и вовсе полная зад… полный швах.
– Её отец очень влиятельный человек, – замечает Иванна Станиславовна, а я киваю.
– А знали бы вы, какой он влиятельный в рамках их с Региной отношений, а ей… свободы хотелось. Она отличная девчонка, только с придурью. Высокомерная чрезмерно, но, если кому-то нужна помощь, она первая прибежит и всё разрулит.
– Вы так её защищаете, – многозначительно замечает Иванна Станиславовна, явно ставя под сомнения весь мой рассказ.
И честное слово я бы и сам себе не поверил, но другой правды у меня нет.
– Она мой друг, – пожимаю плечами, потому что именно так дела и обстоят.
Рука Марты в моей становится горячей. Я смотрю на свою девушку – девушку, которую выбрало моё сердце, и пытаюсь найти ответ на вопрос: поверила ли она мне? Ну, раз уж я открылся, хотелось бы получить подтверждение, что не зря.
– Если друг, тогда конечно… но, Марк Романович, неужели вы действительно верите в дружбу между мужчиной и женщиной?
Похоже, Иванна Станиславовна решила взять меня в крутой оборот.
– Я верю в дружбу, а пол и гендер тут роли не играют.
– Ну-ну, – Иванна Станиславовна последний раз обводит меня пристальным взглядом и ссылается на своё плохое самочувствие.
– Я провожу, – Марта, встрепенувшись, поднимается из-за стола, но мать осаждает её сумрачным взглядом. – Нет, мама, я провожу.
– Спасибо за чай, Иванна Станиславовна, и за тёплый приём, – фальшивлю и мечтаю поскорее оказаться на свежем воздухе.
Только зря распинался – эту женщину, похоже, ничем не проймёшь.
Уже возле машины обнимаю Марту, и она льнёт ко мне, обвивает руками, будто извиняясь за свою маму.
– Всё хорошо, глупая. Отлично же посидели.
– Это правда? Всё, что ты рассказал, – правда?
Целую её в нос, глажу по щеке, обнимаю.
– Это правда. Какой мне смысл врать? Просто, так повелось, я не умею откровенничать, а тут решил, что надо.
– Хорошо, что так решил, – улыбается Марта и целует меня в подбородок. – Я уже говорила, что люблю твои ямочки на щеках? Улыбайся почаще.
– Только ямочки?
Марта убегает от ответа, прячется на моей груди и дышит, словно загнанный кролик. Глажу её по спине, подталкиваю к машине, помогаю усесться на заднем сиденье и сам усаживаюсь рядом.
– Давай просто посидим. И неважно, что подумают другие.
– Неважно, – сонно щурится Марта, вдруг став похожей на котёнка. – Просто посидим.
Сгребаю её в охапку, привлекаю к себе и, перебирая её волосы, рассказываю сказку об одиноком мальчике, которого не любила мама. Эта сказка немного обо мне – да что там! Она обо мне и есть, – но завёрнутая в фантастическую яркую обёртку она легче воспринимается.
Эта сказка – тоже часть терапии по избавлению от призраков прошлого.
Однажды мальчик вернулся домой, только вместо любящей мамы его встретила ведьма. Она завела его в тёмную комнату, заперла на ключ и сказала, что это такая игра. И мальчик верил, только спаситель всё не приходил, а мальчик плакал, звал маму, но страшная ведьма, лишь притворившаяся ею, громко и от души смеялась. Кажется, она была пьяна, а рядом с ней находился тёмный и страшный дракон. Он тянул лапы к мальчику, рассекал когтями воздух, а ведьма вторила ему, накрывая мир тёмным полотном.
