Читаем без скачивания Великий побег - Сьюзен Филлипс

– Я справлюсь с Темпл Реншоу.

Когда хотел, он мог вести себя, как первостатейный хрен, вот как сейчас, когда пропала его керамическая свинья, а на голых плечиках Люси плясали эти кожаные бретельки.

– Ты не смогла справиться даже с Тедом Бодином. А ведь он самый распрекрасный парень на свете.

Когда приходилось иметь дело с негодяями, она была сущим младенцем: вздернула подбородок, сжала челюсти, но под этой бравадой Панда разглядел чувство вины, от которого она все еще не избавилась.

– Что ты имеешь в виду, что я не смогла с ним справиться?

Вот в точности тот самый переход на личности, который он давал себе зарок с ней не затевать, но теперь не знал, как увильнуть от разговора.

– Твое отвращение к браку осенило тебя не только в день свадьбы. Ты знала, что это гиблое дело задолго до того, но кишка оказалась тонка сказать ему.

– Я ничего такого не знала! – воскликнула Люси.

– Что-то ты с утра не с той ноги встала.

– Уж точно не яйца с беконом подняли.

Он послал ей свою обычную хамскую ухмылку, но не в пример прежнему эффект смазался, поскольку он не мог отвезти глаз от этих тоненьких ремешков. Только разок дернуть…

– Хочу обратно мою еду, – заявила Люси.

– Она в мусорном баке. – Он притворился, что проверяет сломанную ручку ящика, потом легко оттолкнулся от стойки. – Я открою кладовую, когда хочешь. Просто не ешь свое дерьмо, когда Темпл поблизости.

– Мое дерьмо? Да ты из тех, кто считает, что «Фростед флейкс» – это антиоксиданты! (Сухие завтраки – Прим.пер.)

Она была права. Он махнул головой в сторону холодильника:

– Угощайся чем-нибудь из того, что там есть. У нас доставка продуктов дважды в неделю. Овощи и фрукты привезут сегодня попозже.

– Я не хочу ее вшивую экологически чистую еду. Мне нужна моя собственная.

Как он ее понимал.

Над головой заработала беговая дорожка. Он говорил себе «не спрашивай», но…

– У тебя случайно нигде не припрятан какой-нибудь кусок твоего хлеба?

– Свежая булка с корицей и изюмом, и там, где ты точно не найдешь, – в ответ заявила Люси. – Грызи локти. О, погоди. Ты же не сможешь. Они у тебя ведь не экологически чистые.

И вышла наружу, громко хлопнув дверью.

Насчет хлеба Люси соврала. И дверью так не хлопала аж с четырнадцати лет. И то и другое отлично подняло ей настроение.

К сожалению, она не захватила с собой свой желтый блокнот, а ведь обещала, что  начнет писать сегодня по-настоящему. Но возвращаться обратно через кухню – увольте. Тогда Люси зашла за дом и поднялась на три ступеньки, которые вели на настил снаружи ее спальни. Она оставила скользящие двери открытыми, чтобы впустить в комнату прохладный бриз. Проход загораживала гардина. Люси отвела ее локтем и зашла внутрь.

Панда был уже там.

– Я хочу назад свою спальню, – заявил он, выходя из ее гардеробной и неся в руках кроссовки двенадцатого размера, как ей довелось случайно узнать.

– Я сняла этот дом на все лето, – возразила Люси. – А ты нарушаешь договор, так что я не уйду отсюда.

Он подошел к комоду:

– Эта комната моя. Можешь спать наверху.

И потерять отдельный вход? Ну уж нет.

– Я останусь только здесь.

Он вытянул ящик, в котором обычно хранилось его нижнее белье, а сейчас там лежали ее трусики. Сунул туда нос и вытащил стринги цвета полуночи.

– Твои вещи в самом нижнем ящике, – поспешно просветила Люси.

Панда провел большим пальцем по шелковой промежности. Люси ненароком  встретилась с наглецом взглядом, и ее словно ударил разряд сексуального электричества, что лишний раз доказывало, насколько тело у женщин не в ладу с мозгами.

– Одно я никак не возьму в толк. – Большой кулак поглотил трусики. – Учитывая, как ты ко мне относишься, почему ты еще здесь?

– Привязанность к твоему дому перекрывает мое полное безразличие к тебе, – с поразительным самообладанием произнесла она.

– Дом-то мой, а не твой, – напомнил он, кося взглядом на ее правое плечо. И что он там увидел? – И если ты еще что-нибудь здесь поменяешь, то вылетишь отсюда, несмотря на то, что говорит Темпл.

Как зрелому человеку, ей бы смолчать, и пусть за ним останется последнее слово, но он все еще держал ее стринги, и Люси не чувствовала себя обязанной поступать по–взрослому.

– А ты предоставляешь ей полныйкомплекс услуг?

И снова его взгляд прошелся по ее плечам.

– А ты как считаешь?

Она не знала, что и думать, поэтому устремилась через комнату и вырвала у него стринги.

– Думаю, Темпл из тех женщин, которыми нелегко управлять.

– Вот он и ответ на твой вопрос.

Который ей абсолютно ничего не прояснил.

– Так я и думала.

Люси кинула трусики обратно в ящик, взяла письменные принадлежности и вышла тем же путем, как и вошла.

Моя мама… – Столько всего, что трудно выбрать.

Моя мама общеизвестный труженик.

Или может…

Моя мама верила в упорный труд…

Люси пощелкала ручкой.

Соединенные Штаты построились на упорном труде.

Она устроилась поудобнее.

И моя мама тоже.

Люси скомкала лист. Ее жалкие попытки писать еще хуже, чем стычки с Пандой, но на сей раз она винила во всем пустой желудок. Посему отбросила блокнот и отправилась на велосипеде в город, где проглотила два «чили–дога» и большую порцию жареной картошки в «Догс-н–Мэлтс», самое большое количество еды за долгие месяцы, но кто знает, когда в следующий раз доведется поесть?

Вернувшись в дом, Люси обнаружила, что в почти пустой гостиной босая Темпл просматривает по телевизору парочку дисков с «Жирным островом». Коричнево–золотистый диванчик, на котором та сидела, был одним из немногих оставшихся предметов мебели, поскольку Люси лучшую мебель перетащила в солярий взамен той, что выкинула оттуда.

Темпл схватила пульт и остановила шоу на собственном изображении.

– У меня просто перерыв минут на пятнадцать. – Она вела себя так, словно Люси застала ее чавкающей шоколадным батончиком. – Пахала три часа.

В переполненном животе Люси заворочались «чили–доги».

– Вы не обязаны передо мной отчитываться.

– Я и не отчитываюсь. Я… – С изнуренным видом Темпл откинулась на спинку дивана. – Не знаю. Может, и отчитываюсь. – Она показала на свое застывшее на экране изображение: – Взгляните на это тело, – произнесла она с таким самоотвращением, что Люси отпрянула.  – Я его профукала. – Темпл нажала кнопку проигрывания и поймала свой блестящий экранный образ в середине яростной обличительной речи, которую обрушила на миловидную вспотевшую женщину средних лет, еле сдерживающую слезы.