Читаем без скачивания Дикий мир. Колонисты - Сергей Извольский

– Давай назад, поехали в лес, – сзади дал указание Тема.

Я спрашивать «ничего» не стал, просто вырулил на лесную грунтовку. После пары минут езды начал заметно нервничать – снега намело прилично, машину водило. Встрять здесь мне не улыбалось. Уже хотел об этом сказать, но тут дезертир вскрикнул, и я притормозил. Гомов вылез из машины и бросился к небольшой елке, сержант двинулся за ним. Через минуту они появился оттуда, притом Артем со свертком, в котором, судя по рожку магазина, был автомат Калашникова. Еще и подсумок тащит. О как, не зря заехали. Гомов опять сел вперед, а сержант сзади начал разбирать свалившееся вдруг богатство. А, что это теперь богатство, я уже точно не сомневался.

Разворачивался на узкой дороге приемов в двадцать – очень уж не хотелось бегать откапываться. Зато, когда развернулся, показал класс езды по снегу, благо колея уже была. Нет, «уазик» хоть и убог и прост внешне, как утюг, но именно этой своей простотой и неприхотливостью начинал мне определенно нравиться. Выехав на дорогу, я погнал по колее от Антохиного грузовика, и минут через десять мы его догнали.

Буквально за те минуты, пока ехали, начали сгущаться сумерки. Включил мобильный, посмотрел на время – к семи уже. Сигнала так и нет. Через пару минут езды справа промелькнул проселок, с которого на дорогу выворачивали следы автомобилей. Тут же сзади газик начал активно бибикать и мигать фарами.

– Тем, останавливаться?

– Да, – вскинулся сержант, осмотрелся, – прости, мы же поворот пропустили. Давай разворачивайся и рули на холм, – он неопределенно показал рукой, но я понял куда ехать.

Развернулся, подождал, пока скалящийся в кабине Антон тоже развернется, и поехал по очередной извилистой грунтовке. Здесь рулить было не так стремно, как недавно за нычкой дезертирской, потому что присутствовала уже приличная колея.

Вскоре показались металлические ворота, рядом с ними примостился небольшой домик. В этой сторожке явно кто-то был. И точно, при нашем приближении из домика вышел дедушка, но, почему-то не спрашивая, кто мы и к кому, открыл ворота. Я кивком головы поприветствовал сторожа и медленно поехал вглубь территории, осматриваясь по сторонам.

Красиво, я бы здесь отдохнул. Справа и слева между часто растущих сосен раскинулись одноэтажные и двухэтажные коттеджи, коробки летних домиков. К некоторым вели следы, но большинство было накрыто нетронутым покрывалом снега. Дорога вильнула, и мы выехали на площадь. Слева стоял новый на вид деревянный дом с высокой косой крышей, на нем висела табличка «Клуб», справа же неказистый дом, облепленный вывесками, – я различил про прокат велосипедов и лодочную станцию, хотя воды в упор не видел. Прямо на нас смотрел двухэтажный кирпичный П-образный серый корпус. На площадке для парковки стояло всего три легковушки и один «пазик», не с круглыми фарами, какой я еще у морга сегодня видел, а современней. Людей на площади было неожиданно много, все суетились, что-то переносили, кого-то вели под руки. Но, стоило нам заехать, многие отвлеклись и посмотрели на нас с интересом.

Не мудрствуя лукаво, встал посреди площади, Антоха приткнул «газон» рядом. Я выпрыгнул на свежий воздух, разминая затекшие ноги. Следом вышел сержант, осматриваясь, за нами неуверенно полезли остальные. Знакомых лиц я пока не видел, и с полминуты мы все просто стояли, переминаясь с ноги на ногу, даже не зная, к кому тут обращаться.

– Алекс, братишка! – услышал я сбоку вопль и через мгновение уже обнимался с Гешей, у которого была улыбка от ушей. Обнялись, и Геша только открыл рот, но сказать ничего не успел – я уже очутился в медвежьих объятиях Толстого, который тоже что-то проорал. Через несколько секунд раздался радостный визг, и я уже целовался в щечку то ли с Алиной, то ли с Наташей – так и не запомнил, как ее зовут, потом на шее повисла тезка-проводница. А приятно! Как родные уже стали собратья по несчастью.

Меня только начали засыпать вопросами, как степенно подошли Леха Николаич и Док. После здоровалась со мной куча народа, из которого я знал только Колю и молодого паренька, помогавшего доктору. У остальных лица знакомые, а, как кого зовут, не знаю. Мелькнули и две знакомые туристочки, и мужик тот самый, которого я первого в вагоне после катастрофы увидел.

Через некоторое время от комитета по встрече остались только Толстый с Лехой.

– Я ведь так понимаю, вы нам продукты привезли? – обратился к сержанту Толстый.

– Да, именно. Кто тут главный сейчас, ты? – подтвердил Артем.

– По идее, директор пансионата Сергей Иваныч, но он днем с язвой слег, так что пока я главный, – поморщился здоровяк.

– Показывай тогда, куда выгружаться.

– А вон к клубу подавай сзади, – махнул в сторону здания клуба Толстый, и Антоха тут же полез в машину. – Сейчас я вам в помощь пришлю кого-нибудь, а, как выгрузитесь, там же и поужинаете. Я подойду минут через двадцать, – продолжил он, когда грузовик, рыкнув двигателем, поехал в указанную сторону.

– Не надо помощников, сами справимся, – посмотрев на нас, ответил сержант.

Выгрузились быстро. Помещение клуба уже немного перепланировали, сделав наспех перегородку, и отделили под склад часть зала с танцполом и бильярдными столами, оставив под столовую только половину помещения. Света в здании не было, хотя генератор я видел. Или не работает, или солярку берегут, скорее второе. На кухне при свете аккумуляторного фонаря уже кашеварили несколько девушек и женщин, готовили на газу. Вкусно тянуло едой, у меня даже под ложечкой засосало.

Нас всех усадили за стол в углу, поставили свечку, подсвечником которой служила наполовину срезанная банка из-под пива. Сидели молча, лишь изредка переглядываясь. Оксана и дезертир Гомов явно тяготились неизвестностью, а Антон с Артемом, наоборот, расслаблялись, отдыхая. Я же и рад был расслабиться и растечься по стулу, но не удавалось – слишком много вопросов у меня было, хотелось поскорее поесть и все разузнать.

Пока я ерзал, теребя потрепанную клеенку на столе, нам начали приносить еду. Как обычно, мне «повезло». Принесли кастрюлю супа с перловой крупой, один вид которой у меня вызывает рвотные позывы. Еще гречку, которую я не особо жалую, и черный хлеб, который не ем. Ну и на десерт котелок с крепким черным чаем. Блин, ну что за жизнь, неужели чего другого приготовить не могли?

Не, я поел, конечно, оставив на дне тарелки перловую крупу, утоптал миску гречки с редкими кусочками соевого мяса и даже чаю попил с черным хлебом. Наелся, но без удовольствия – могло быть и лучше. Разборчивый в еде стал – времена, когда пельменями питался, прошли давно. Хотя, если так пойдет, глядя на перловую крупу в тарелке, подумал я, пельмени с тихой грустью вспоминать буду.