Читаем без скачивания Последний шанс - Сара Грандер Руиз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рядом с нами ожидают ещё несколько посетителей. Когда приходит гид, наша небольшая группа проходит на выставку, которая оказывается гораздо интереснее, чем я ожидала. Мы осматриваем копии кают и столовых на борту «Титаника». Я настолько поглощена историями пассажиров корабля, которые рассказывает нам гид, что даже не раздражаюсь, когда слышу, как охает и ахает Клара, рассматривая каюты первого класса. Когда гид спрашивает нас о том, здесь ли семья Минэхэнов, Клара берёт Джека под руку и поднимает руку, а мы узнаем, что они единственные пассажиры первого класса сегодня. Похоже, только три пассажира первого класса сели на «Титаник» в этом городе. И моей сестре повезло стать одной из них.
Клару так радует эта информация, что если бы мы оказались на настоящем корабле, я бы спрыгнула с него прямо в воду. И без всякого айсберга.
Джек молчит, пока мы ходим по музею. И когда выходим наружу, чтобы посмотреть на пирс «Хартбрейк», откуда пассажиры садились на борт, я встречаюсь с ним взглядом и спрашиваю, в порядке ли он, но он говорит, что просто устал.
К тому моменту, как мы занимаем места в спасательной шлюпке в конце экскурсии, я очень проникаюсь судьбой Маргарет Райс и моих… её пятерых сыновей. В комнате становится темно и начинает проигрываться видео о той ночи, когда «Титаник» затонул. Начинают звучать рассказы выживших, и мы наблюдаем за тем, как тонет «Титаник», как если бы ехали на одной из лодок. Корабль медленно поднимается. На палубе играет музыка. Пассажиры в панике кричат. Обшивка корабля трещит. Мерцают огни. Это невероятно. Я знаю, что видео, которое я смотрю, это всего лишь симуляция, но те события на самом деле произошли. И они произошли с реальными людьми. Людьми, у которых были планы, надежды и мечты, как у меня. Когда один из очевидцев рассказывает о том, что видел в коридоре женщину и её пятерых детей, прижавшихся друг к другу, а я узнаю, что Маргарет Райс и пять её сыновей погибли, я начинаю дико рыдать прямо посреди этой ненастоящей спасательной шлюпки.
Гид откашливается, а я чувствую, что все взгляды обращены теперь на меня, в то время как видео продолжается. Мне так стыдно, что я встаю на ноги сразу же, как корабль раскалывается надвое, и выскакиваю за дверь, ведущую в соседнее помещение, прежде чем кто-то успеет меня остановить. Я оказываюсь в зале с различными экспонатами. К счастью, я здесь одна. И, к счастью, в помещении так много экспонатов, что я с лёгкостью могу потеряться из виду ожидая, пока Джек и Клара выйдут из того адского помещения, изображающего спасательную шлюпку.
Я ухожу в самый дальний конец зала, но не воспринимаю то, что вижу. Я всё ещё плачу, когда дохожу до последнего экспоната — огромной доски на стене, на которой перечислены имена пассажиров, севших на «Титаник» в Кобе с описаниями их судеб. Я стою там и смотрю на их имена, но это не помогает мне успокоиться, особенно теперь, когда я знаю про многих из них. Мне действительно надо успокоиться прежде, чем Джек и Клара найдут меня. Я разворачиваюсь в надежде найти менее депрессивный экспонат, и чуть не врезаюсь в Джека.
Прекрасно. Замечательно. Менее чем двенадцать часов назад мы целовались на лестнице, а теперь он стал свидетелем моего нервного срыва в ненастоящей спасательной шлюпке. Похоже, я решила отработать на нём все свои приёмы.
Я закрываю лицо руками.
— Мне так стыдно.
Джек обхватывает меня руками. Я утыкаюсь лицом в его плечо, сосредотачиваюсь на том, как он водит рукой по моей спине, и пытаюсь замедлить дыхание.
— Что случилось?
— Ничего не случилось. Только… это так просто забыть о том, что все они были реальными людьми и…
Я начинаю смеяться.
— Я слишком чувствительна, и иногда такое случается. Это так стыдно и…
У меня сводит горло, и я не в силах продолжать, иначе я могу снова расплакаться.
— В этом нет ничего такого, — говорит Джек. — Большинство людей не восприимчивы к трагедиям. Может быть, мир стал бы лучше, если бы они были более чувствительны.
— Не знаю, — говорю я. — Мне не нравится чувствовать себя так. И я не хочу, чтобы другие чувствовали себя так же.
— Что случилось? — говорит Клара.
Я не смотрю на неё, уткнувшись лицом в плечо Джека.
— Она просто немного переволновалась, — говорит он, когда я не отвечаю.
Я не знаю, перед кем я боюсь расклеиться больше, перед Джеком или Кларой. На самом деле, я не могу представить кого-то ещё, кроме этих двух людей, перед кем мне бы так сильно не хотелось разрыдаться во время симулятора в музее.
— О, Рэйни, — говорит Клара. — Она всегда была такой, — добавляет она, обращаясь к Джеку. — У неё большое сердце.
Её слова заставляют меня рассмеяться. «Большое сердце». Я бы совсем не так описала своё отношение к сестре сегодня утром.
Я издаю стон и поднимаю голову. Свет почти ослепляет меня, когда я убираю руки от лица.
— Я уже в порядке, — говорю я, стараясь не смотреть никому из них в глаза.
Джек отходит назад, а Клара обхватывает меня рукой за плечи, после чего мы покидаем зал и заходим в магазинчик с сувенирами. Я уверена, что Клара хотела бы остаться и купить себе пару вещей, но она не останавливается.
— Всё дело в том чёртовом видео, так? Если честно, я тоже была на грани слёз.
— Нет, не была.
Клара вздыхает.
— Маленькая ложь из солидарности с сестрой. Могла бы и не разоблачать меня. Но тебя, и правда, не за что здесь винить. Они давили на все рычаги, на какие только могли. Прямо как в…
— «Тарзане», — говорим мы с ней одновременно.
Клара смеется.
— В своё время Фил Коллинз16 сломал её, — объясняет она Джеку. — Совсем не пощадил.
— Я никогда его не прощу, даже несмотря на то, что он гений, — говорю я.
Как только мы выходим наружу, Клара и я смотрим друг на друга и начинаем во весь голос петь песню «You’ll Be in My Heart». Джек приподнимает брови, удивившись тому, как ужасно Клара поёт (и не без причины).
— Вы двое — просто нечто, — говорит он.
***
Тем же вечером мы с Кларой занимаем один из уединенных столиков в «Ирландце», чтобы поужинать и выпить. Себастьян лежит, свернувшись, рядом со мной. Он весь вечер ходил между мной
