Читаем без скачивания Баоцан Золотой Цикады - Ольга Михайлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Их методы напоминали скорее чайную церемонию, нежели расследование. Скрупулезное рассматривание шелковых халатов жертв, глубокие вздохи над каждым иероглифом в бумаге, найденной на столе Исинь Чэня, — кажется, они пытались понять не мотивы убийцы, а его эстетические предпочтения, особенно, когда начинали спорить, чей почерк красивее на протоколе осмотра места преступления.
В общем, работа кипела. Все были уверены: ещё немного, и справедливость восторжествует. Имя злодея будет дознано и проклято, а сами следователи удостоятся высших наград. Оставалось только дождаться, пока они снизойдут до простых смертных и поведают свою гениальную версию.
Ждать, к слову, пришлось долго. Очень долго. Дни шли, стекая, как капли дождя по оконным витражам, только вот вода была мутной от простоя. Гипотезы рождались и умирали столь же быстро, как и распускались лотосы в пруду императорского сада. Под конец уважаемые следователи, кажется, они сами забыли, что вообще расследуют.
Впрочем, их прибытие, безусловно, оживило академию. Хотя бы тем, что всё получили немало поводов для сплетен и пересудов.
Глава 21. Стратагема 明修棧道,暗渡陳倉. Для вида чини мостки, втайне выступи в Чэньцан
Сначала выкажи наступательные действия.
Когда же противник, уверенный в своём превосходстве,
Ничего не предпримет в ответ,
Воспользуйся его пассивностью.
Через неделю после прибытия в Гоцзысюэ чиновников следственной палаты Ханьлинь Цзиньчану, шедшему на ристалище, преградил дорогу человек в черном. Он молча указал на дорогой паланкин, стоявший у здания ректората. Цзиньчан понял, что его ждёт всесильный фаворит императора Чжао Гуйчжэнь. Сердце болезненно сжалось. Он помнил об истерике этого человека при потере племянницы, как оказалось — единственной родственницы, но что он мог сказать ему?
Цзиньчан глубоко вздохнул и приблизился к паланкину. Его окутывала тишина, нарушаемая лишь тихим шуршанием шелка и приглушенным дыханием слуг. Запах благовоний, густой и терпкий, ударил в нос, вызывая тошноту. Он поклонился. Полог медленно отдернулся, открывая полумрак внутри. Цзиньчан поднял глаза и увидел Чжао Гуйчжэня. Тот полулежал на подушках в шелковом халате, расшитом драконами. В глазах теперь мерцал холодный, оценивающий блеск.
— Я назначил награду нашедшему убийцу. Почему ты не пришел за ней?
— Это вовсе не убийца, господин Чжао.
— Почему?
— Ему изуродовали руку уже после смерти. Цвет кожи Му Чжанкэ не совпадает с рукой убийцы. Срез мизинца не такой, как сделал я, форма ногтей тоже другая. Убийца неопытен в обращении с оружием.
Чжао Гуйчжэнь, с лицом, испещренным морщинами, словно карта древней империи, нахмурился. Его взгляд, обычно острый, сейчас был затуманен усталостью и разочарованием. Он жаждал мести и справедливости, но получил лишь новые загадки, подброшенные словно кости на игральный стол судьбы. Но было и иное. Чжао Гуйчжэнь удивился. Юнец предпочел правду — возможности получить тысячу лянов золота? Чжао Гуйчжэнь привык видеть, как люди продают свои души за малейшую возможность разбогатеть. И вот перед ним стоял юнец, отказывающийся от богатства ради принципа. Тысяча лянов золота! Это состояние, способное обеспечить безбедную жизнь нескольким поколениям! С помощью этих денег он мог бы стать уважаемым человеком, а не вечным скитальцем по задворкам жизни. Но он отказался?
Его проницательный взгляд скользнул по хрупкой фигуре. Лицо юноши выражало тоску и усталость.
— То есть ты думаешь, что Му Чжанкэ убил тот же человек, что и Лю Лэвэнь?
Цзиньчан казался спокойным, почти невозмутимым. Его тонкое лицо, обрамленное темными волосами, выражало лишь печаль и сочувствие старику. Он склонил голову в знак уважения, прежде чем ответить:
— Для меня это бесспорно. И если бы я понял, почему убили Лю Лэвэнь, я понял бы и всё остальное.
Чжао Гуйчжэнь молчал, обдумывая слова Цзиньчана. В его душе боролись сомнения и подозрения. Слишком много было интриг при дворе, слишком много врагов он нажил…
— Объяснись. Почему так важно именно это?
— Это удивительный преступник. Он совершил уже четыре убийства, и у каждого из них разная причина и разная цель. Первое — ваша племянница, задушенная шелковым шнурком, слишком тонким для мужской руки. Мотив — неясен. Зачем ему эта девушка, которая вышла встречать победителя турнира? Второе убийство — подруга убитой, которая общалась с ней. Она была оглушена и повешена в покоях племянника канцлера. Почему она умерла? Третье убийство — изнеженный племянник канцлера, найденный зарезанным у ног повешенной. Кому он мог перейти дорогу? Четвертое — мечник Му Чжанкэ, утопленник, которого убийца постарался выставить преступником. Каждое убийство — загадка, каждая причина — туманна. Кто стоит за этими преступлениями? И какая нить связывает их вместе? Но на самом деле между этими убийствами есть одно очень важное обстоятельство. Это я и мой друг Юань Байфу.
Чжао Гуйчжэнь слышал молча, не перебивая.
— Я уверен, что трёх последних убийств могло и не быть. Если бы убийце удалось осуществить свой план, и положить рядом с трупом Лю Лэвэнь бесчувственного победителя турнира, он достиг бы своей цели. Вопрос: какой? Но я испортил ему этот план, и не только не лёг рядом с трупом, но и сумел изувечить его самого. Теперь положение дел для него изменилось. Он вынужден подчищать те следы, что остались и о которых он не думал, рассчитывая повесить всю вину на победителя турнира. Мало того — ему нужно было скрывать ранение. Сюань Янцин была подругой убитой и, я полагаю, что-то знала или вспомнила, и стала опасной. Исинь Чэнь мог просто прийти не вовремя и застать убийцу. Несчастному Му Чжанкэ была уготована та же участь, что и победителю турнира: прикрыть все несуразности этих смертей…
Чжао Гуйчжэнь кивнул, но промолчал.
Цзиньчан продолжал.
— И только одна смерть была значима для убийцы. Смерть Лю Лэвэнь. Он с неё начал, он задумал это преступление и осуществил его. И только она может раскрыть нам облик этого человека и понять его цель. Я десятки раз пытался продумать последствия его замыслов, но я не настолько опытен в делах дворца и академии, чтобы разобраться во всем. Если бы у убийцы все получилось, и все бы подумали, что красавица Лю Лэвэнь убита победителем турнира Фэном Цзиньчэном — что за этим могло бы последовать?
Чжао Гуйчжэнь напрягся и закусил губу.
— Понял тебя… Последствия? Ну… могли бы наказать всю семью Фэн, могли бы сменить руководство академии, точнее, снять Сюй Хэйцзи. Но он родственник самого императора, хоть и отдаленный, так что его просто не сдвинешь. А ещё — могло и у меня сердце не выдержать…
— А ещё? Я
