Читаем без скачивания Посмертие - Абдулразак Гурна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обычно его рабочие дни протекали иначе. Ближе к вечеру Халифа запирал склад, относил ключи в мастерскую и шел домой. Если день выдавался легким, Хамза ходил с ним обедать и ел в своей комнате или на крыльце. Мзе Сулемани не обедал и оставался в мастерской. После обеда Хамза возвращался и работал до призыва к вечерней молитве: тогда они подметали и закрывали мастерскую. Если же Хамза не возвращался домой обедать, ему откладывали порцию, и он ел вечером. Он стал как бы членом семьи, но жил наособицу в бывшей парикмахерской. После того первого раза во внутренний двор не ходил, Би Аша порой звала его, чтобы дать поручение, но он, услышав ее крик, дожидался у двери. И если она раздраженно велела ему войти, только тогда он переступал порог и ждал, пока она сама подойдет. Он старался провести черту между положением слуги, каковым он быть не желал, и домочадцем, у которого есть обязательства перед семьей, но который никому ни в чем не присягал.
Однажды — Халифа как раз задержался на складе — Хамза постучал в дверь, чтобы, как водится, получить обед. Открыла ему Афия, вручила кувшин воды и тарелку риса со шпинатом. Она не закрыла сразу же дверь, как обычно, Хамза сел на крыльцо у двери и начал есть. Он ощущал ее присутствие в тени у порога. Он жил в бывшей парикмахерской вот уже несколько месяцев и за все это время обменялся с ней от силы парой слов, хотя часто думал о ней. Чуть погодя Хамза, прожевав, спросил у Афии, чье присутствие чувствовал все это время, — спросил негромко, чтобы не услышала Би Аша:
— Кто тебя так назвал? Отец или мать?
— Афия? Это имя означает «крепкое здоровье», — ответила она. — Меня так назвала мать.
Он думал, она сразу же закроет дверь, но она не закрыла. Афия осталась, потому что ей тоже хотелось поговорить с ним. Хамза часто думал о ней, особенно когда оставался один в своей комнате. Иногда Афия, проходя переулком мимо его комнаты, если окно было открыто, здоровалась с ним не глядя, он бросался к окну, чтобы ее увидеть, и провожал ее взглядом. Порой она проходила, не поздоровавшись с ним, но он, заметив ее, все равно чувствовал волнение. Всякий раз, как его подзывали к двери или когда он видел, как она идет мимо, Хамза говорил что-нибудь, что можно было сказать, не оскорбив ее, просто чтобы услышать ее голос — низкий, гортанный, трогавший за живое.
— Она назвала тебя так, потому что желала тебе крепкого здоровья, — произнес он, чтобы вызвать ее на разговор.
— Да, и себе тоже, наверное. Она хворала, — откликнулась Афия. — Так мне говорили. Она умерла, когда я была совсем маленькой, годика два мне было, что ли. Я не помню ее.
— А отец твой здоров? — спросил Хамза, гадая, имеет ли право на этот вопрос и не лучше ли помолчать.
— Умер давным-давно. Я не знала его.
Хамза пробормотал слова соболезнования и вернулся к тарелке с рисом. Ему хотелось сказать Афие, что он тоже лишился родителей, что его тоже забрали у них и теперь он не знает, где они, а они не знают, где он. Хотелось спросить, что сталось с отцом, которого она не знала. Он умер, как и мать, когда Афия была ребенком, или после смерти матери бросил дочь на произвол судьбы? Но не спросил, потому что это праздное любопытство и неизвестно, какие грустные воспоминания вызовет у нее такой вопрос.
— Нога болит? Я видела, как ты морщишься от боли, и сейчас, когда ты сел, тоже заметила, — проговорила Афия.
— Болит, но с каждым днем меньше, — сказал Хамза.
— Что с тобой случилось?
Он хмыкнул, фыркнул негромко и ответил с деланой беззаботностью:
— Когда-нибудь расскажу.
Чуть погодя он услышал, как она уходит, и пожалел, что не дал чего-то взамен данного ею. Вскоре она вернулась забрать пустую тарелку, протянула ему блюдце с дольками апельсина.
— Как доешь, можешь зайти во двор вымыть руки, — сказала она.
Он доел, кликнул Афию и зашел во двор. Дождавшись, когда она покажется у двери во двор, отдал ей блюдце и направился за нею. Она указала на раковину на стене слева, и Хамза пошел мыть руки. Би Аши не было видно. Судя по тому, что Афия, не смущаясь, разговаривала с ним и пригласила внутрь, Би Аши не было дома, догадался Хамза. Он вымыл руки над раковиной и не таясь с любопытством оглядел двор, который прежде торопился покинуть из-за раздражительности Би Аши. В углу у той же стены, что и раковина, был кран: там Афия мыла посуду в их первую встречу. У задней стены двора, подле навеса он разглядел умывальню, с правой стороны было два помещения. Хамза решил, что в одном из них кладовая: перед ним стояли две середани, жаровни, одна уже с углем, готовая к растопке. Второе оказалось просторнее, чем ему запомнилось, с марлевой сеткой и занавеской на открытом окне. Дверь была закрыта. Если это комната Афии, то очень приличная по сравнению с тем, в каких условиях обычно живут слуги. Порой они ютятся в коридоре, в уголке на циновке, а то и на голом полу. Может, она не служанка, а вторая жена Халифы, как Хамза сначала и думал.
Афия проследила за его взглядом и легонько кивнула. Ее канга съехала на затылок, закрепленная то ли шпилькой, то ли брошью, и Хамза увидел больше, чем ему доводилось прежде, да еще так близко. Волосы ее были расчесаны на прямой пробор и заплетены в две косы, сходившиеся сзади. Канга чуть распахнулась, приоткрыв верхнюю часть ее тела и талию, но в следующее мгновение Афия запахнула полы
