Читаем без скачивания Одно темное окно - Рейчел Гиллиг

Он не произнес слово «ухаживание». Мои легкие затрепетали, как крылья запертой в клетке обезумевшей птицы. Я знала, что хотела ответить, нечто маленькое и хрупкое у меня в груди противилось согласию, готовившемуся сорваться с кончика языка.

– А ты?

Я почувствовала сопротивление в его паузе, Рэйвин тоже потерялся в мире недосказанного.

– Из всего, в чем мне приходится притворяться, – сказал он, выводя большим пальцем маленькие, нежные круги на моей талии, – ухаживать за тобой оказалось проще всего.

Его уклончивость приводила меня в ярость. Но гнев стих столь же стремительно, сколь появился, оставив после себя теплившиеся в животе горячие угли. Когда я отстранилась от Рэйвина, все мое тело полнилось теплом.

Я направилась к двери замка.

– Как лестно.

Мгновение капитан молчал.

– Каков твой ответ? – окликнул он меня.

Я повернулась. Мне приятно его провоцировать. Я испытывала больше удовольствия, чем следовало бы.

– Раздражает, не правда ли, капитан? Когда ответы даются лишь наполовину?

– Рэйвин, – поправил он, скользнув взглядом по моему лицу, на мгновение задержавшись на губах. – Если хотим быть убедительными, ты должна называть меня Рэйвином.

На моих губах заиграла улыбка.

– Тогда доброй ночи, Рэйвин.

Он ответил медленной, довольной ухмылкой.

– Приму это за твой ответ, Элспет.

Я на цыпочках прошла через темный замок в свои покои и стала ждать Филика, хотя веки так и норовили сомкнуться. Когда села на кровать, под руку попалось что-то мягкое. На подушке лежал цветочный венок, который я сплела утром. Как только перевернула его, в мою руку упал лепесток розы, красный, как кровь.

Я стояла в древней комнате, увитой виноградными лозами. Старый деревянный потолок прогнил, пропуская лучи света под оранжево-желтым пологом. Птицы щебетали, игриво перекликаясь. Только на этот раз было не лето. Осенний день радовал прохладным, свежим и чистым воздухом.

На темном камне в центре комнаты сидел тот самый рыцарь, которого я видела в последнем сне. Его золотые доспехи, давно утратившие сияние, тускло блестели в осеннем свете. На бедре покоился тот же древний меч со странными извилистыми ветвями, вырезанными на рукояти.

Затуманенный мыслями, он не видел меня.

Я ждала, пока незнакомец поднимет глаза, снова шаркая ногами по усыпанному листьями полу.

Когда он наконец заметил меня, его глаза распахнулись шире.

– Элспет Спиндл, – сказал он, его очи – такие странные и желтые – притягивали меня. – Выпусти меня.

Комнату охватило пламя.

Я резко проснулась, хватая ртом воздух. Оглядевшись, поняла, что огня нет. Я одна в своей комнате в замке семьи Ю, никакого огня, никакого пламени, лижущего лицо. Яркий утренний свет проникал в окно, и я моргнула, не зная, сколько времени проспала.

Накануне вечером Филик Уиллоу перевязал мне запястье. Но когда я скатилась с кровати на ноги, меня пронзила раскаленная добела боль. Я зашипела – левое запястье так болело под льняной повязкой, что рука оказалась совершенно бесполезна. Мне потребовалось целых десять минут, чтобы снять вчерашнюю одежду, черную ткань, изорванную и пыльную.

Служанка оставила на ночном столике таз с водой. Я добралась до него, все тело ныло. Осмотрев себя в маленькое зеркальце, я поморщилась. Спину покрывали уродливые пурпурные следы от падения с лошади. Под глазом зарождался темный синяк от удара, который нанес отец. Я дотронулась до него и вздрогнула: кожа воспалилась и болела.

Даже глаза опухли. Я потерла их, надеясь вернуть лицу немного жизни. Но когда отдернула руки и снова взглянула в зеркало, сердце замерло в груди. Я отпрянула от стекла, задохнувшись от застрявшего в горле крика.

Существо – не человек и не животное, шерсть щетинилась на высоких остроконечных ушах – уставилось на меня, широко раскрыв желтые глаза.

Но когда я посмотрела снова, оно уже пропало. Лицо в зеркале вновь принадлежало мне. Только теперь черты искажал страх, а темные глаза, расширенные от ужаса, остекленели.

Тетя как-то сказала, что мои странные угольные глаза особенные, даже красивые – темные окна души. Но когда я снова заглянула в зеркало и отражение черных глаз изменилось на яркое, жутко желтое, я задумалась… чья это душа?

Кошмара? Или моя?

Я пошаркала вниз по лестнице, мои бедра затекли от долгого сидения на лошади. Я не осмеливалась поднимать взгляд, не желая поймать свое отражение ни в одном из декоративных доспехов замка. И едва обратила внимание на звук шагов на лестнице, пока Рэйвин, одетый в привычную черную одежду, не окликнул меня по имени с площадки выше.

Его голос заставил меня замереть на месте. Я ждала капитана на лестничной площадке. Когда он догнал меня, принялся пристально изучать мое лицо.

– Ты в порядке? – поинтересовался он, переведя взгляд на синяк на щеке. – Как запястье?

– Распухло.

– Можно, взгляну? – спросил он.

Я кивнула, его теплые ладони коснулись моих. Когда Рэйвин осмотрел мою пострадавшую руку, прядь черных волос упала из-за его уха на бровь. Я сдержала желание вернуть ее на место. Осторожно он ослабил белую ткань, которой Филик обвязал мне запястье накануне вечером. Я поморщилась, когда капитан убрал ее, – кожа была разгоряченной и распухшей, испещренной фиолетовыми синяками.

Пальцами Рэйвин скользнул по поврежденному суставу. Затем закрепил повязку.

– Все не так страшно, как кажется, – заключил он. – Но вас нелегко напугать, не так ли, мисс Спиндл?

– Элспет, – напомнила я ему.

Он сморщил нос, уголки его рта приподнялись. У меня в груди что-то сжалось, когда я увидела, как Рэйвин улыбается.

– Некоторые вещи все же меня пугают, – призналась я. – Король. Целители. Дестриэры.

Капитан склонил голову набок.

– Все дестриэры?

– Не знаю, могу ли и дальше называть тебя одним из них.

– Кем еще я могу быть?

Мои губы изогнулись.

– Разбойником.

Его улыбка стала шире. Но прежде чем Рэйвин успел ответить, дверь гостиной внизу лестницы открылась. Вышла Моретта Ю, а за ней следовала самая красивая женщина, которую я когда-либо видела.

Увидев меня, она улыбнулась.

– Вот ты где, кузина, – сказала Айони, взгляд ее карих глаз метался между мной и Рэйвином. – Наконец-то проснулась.

Мы сидели в гостиной у очага. Рэйвин с матерью заняли кресла с высокими спинками. Напротив, на длинной скамье с покрывалом, сидели мы с Айони. Я наблюдала за кузиной через плечо, теряясь в неземном сиянии ее кожи, волос, глаз, не зная, завораживала или же ужасала меня ее новая красота.

Но я не видела яркого розового света. Она черпала красоту из Карты Девы, но по причине, которую