Читаем без скачивания В южных морях - Роберт Стивенсон

Теперь самоанская история. Ею я обязан любезности доктора Ф. Отто Зириха, собрания сказок которого дожидаюсь с большим интересом. У одного человека на Мануа было две жены, но не было детей. Он отправился на Савайи, женился там в третий раз и оказался более удачлив. Когда у жены близились роды, он вспомнил, что живет на чужом острове, как бедняк, и когда ребенок родится, ему придется краснеть, что не может купить жене подарки. Жена тщетно разубеждала его. Он вернулся к отцу на Мануа за помощью, и с деньгами хотел отправиться ночью в обратное плавание. Тут жены узнали о его приезде, возмутились, что он не навестил их, подкараулили его у каноэ и убили. А третья жена спала на Савайи; ребенок родился и спал рядом с ней. Ее разбудил дух мужа. «Вставай, — сказал он, — мой отец на Мануа болен, надо его проведать». — «Хорошо, — ответила она, — возьми ребенка, а я понесу его постель». — «Нести ребенка я не могу, — ответил дух, — я очень холодный после моря». Когда они сели в каноэ, жена почувствовала запах гниения. «Откуда это? — спросила она. — Что у тебя в лодке может пахнуть падалью?» — «Это не из лодки, — ответил дух. — Ветер дует с гор, где лежит какое-то дохлое животное». Видимо, еще стояла ночь, когда они достигли Мануа — такого быстрого перехода еще не бывало — и когда вошли в бухту, в деревне горели погребальные костры. Жена снова попросила его понести ребенка, но теперь ему притворяться было уже незачем. «Я не могу нести твоего ребенка, — сказал он, — потому что я мертв, и костры, которые ты видишь, горят на моих похоронах».

Любопытные могут найти неожиданное продолжение этой истории в книге доктора Зириха. Хотя смерть этого человека наступила недавно, призрак его уже разлагался, словно разложение — признак и суть духа. Бдение у паумотской могилы продолжается не больше двух недель, мне сказали, что этот период считается совпадающим с полным разложением трупа. Призрак всегда отмечен разложением — опасность его, видимо, прекращается с полным распадом тканей — вот соблазнительный вывод для теоретиков. Однако он не выдерживает критики. Носившая венки женщина была давно мертва, и ее дух предположительно все еще носил следы тления. Резидент был похоронен больше двух недель назад, и его вампир все еще блуждал.

Утомительно рассказывать о положении мертвых, начиная с жуткой легенды острова Мангана, в которой адские божества обманывают и уничтожают души всех, до различных подводных и воздушных обиталищ, где мертвые пируют, праздно плавают или принимаются за то, чем занимались при жизни. Я приведу одну легенду, потому что она необычайна, хорошо известна на Таити и примечательна тем, что возникла уже после принятия христианства, всего несколько лет назад. Принцесса из царствующего дома умерла, была переправлена на соседний остров Раиатеа, попала там под власть духа, который осудил ее целыми днями влезать на кокосовые пальмы и приносить ему орехи, вскоре ее нашел в этом жалком образе второй дух из ее дома и переправил ее обратно на Таити. А там она обнаружила свое тело все еще ходящим, но уже раздувшимся от надвигающегося гниения. Необычно в этой истории то, что при виде этого оскверненного тела принцесса взмолилась о возможности вернуться к мертвым. Но, видимо, было уже поздно, место ее духа занял другой, совершенно недостойный, и испуганная семья наблюдала, как ходит ее оболочка. Трупы, как в чистилище: пришедший на помощь добрый дух и ужас принцессы при виде своего начинающего гнить тела — вот что тут примечательного.

Честно говоря, эти истории не всегда последовательны; к тому же, чужеземцу они еще более непонятны из-за неопределенности слов. Призраки, вампиры, духи, боги перемешаны. И все же, кажется, я уловил, что (за некоторыми исключениями) те, кого мы сочли бы богатыми, были наименее злобными. Неизменные духи блуждают и совершают убийства в уголках Самоа; однако я сделал вывод, что тех узаконенных богов Уполу и Савайи, чьи войны и с недавних пор игры в крикет потрясают общество, следует бояться меньше или не бояться совсем. Дух на Анаа, поедавший души, определенно страшный обитатель; но высшие боги даже этого архипелага представляются добрыми. Махинуи, в честь которого был назван наш священник-каторжник, морской дух, наделенный подобно Протею бесчисленными обликами, приходил на помощь потерпевшим кораблекрушение и в облике ската выносил их на берег. Это же божество переносило священников с острова на остров архипелага, и вот уже сто лет видят людей, летающих с его помощью. Покровительствующие божества каждого острова точно так же добры и тучей особой, клиновидной формы возвещают о приближении судна.

Тому, кто представляет себе эти атоллы очень бедными, бесплодными, осажденными морем, покажется, что здесь слишком много призрачных обитателей. Но это еще не все. В разных солоноватых водоемах видели купающихся красноволосых красавиц; только (робкие, как мыши) при первых же звуках шагов по кораллу они ныряли и больше не показывались. Известны они как разумные и безобидные существа, обитатели подземного мира; то же предание существует на Таити, где волосы у женщин также красные. Таитянское название их Тетеа; паумотское — Мокуреа.

Часть III

ОСТРОВА ГИЛБЕРТА

Глава первая

БУТАРИТАРИ

В Гонолулу мы распрощались с «Каско» и капитаном Отисом, очередная наша авантюра проходила в иных условиях. Я, моя супруга, мистер Осборн и мой слуга-китаец А Фу отправились в путешествие на маленькой торговой шхуне «Экватор» с капитаном Деннисом Рейдом; в один из ясных июньских дней 1889 года, украшенные по гавайскому обычаю прощальными венками, мы вышли из порта, и попутный ветер понес нас к Микронезии.

В Южных морях на всем их протяжении судов не видно, особенно в той части, куда мы плыли теперь. Почты на этих островах нет; связь осуществляется по воле случая; приплыть вы можете не туда, куда собирались. К примеру, я надеялся достичь Каролинских островов и вернуться в цивилизованный мир через Манилу и китайские порты, а нам суждено было вновь оказаться на Самоа и освежить в памяти виды тех гор. С тех пор как закатные лучи исчезли с вершин Оаху, мы полгода не видели хотя бы холмика высотой с обычный коттедж. Плавание наше проходило спокойно, по тихому морю, жили мы на плоском коралле, питались соленьями и консервами; я научился для разнообразия радоваться акульему мясу и мечтал о шотландском виски, луке, ирландском картофеле и бифштексе.

Основные места нашего пребывания, острова Бутаритари и Апемама, лежат вблизи экватора, последний меньше чем в тридцати милях. Оба обладают превосходным океанским климатом, днем на них слепящее солнце и бодрящий ветер, ночью небо усеяно звездами. Оба чуть побольше Факаравы, достигают примерно (в самых широких местах) четверть мили от берега до берега. На обоих хорошо растет грубая разновидность таро, возделывание его представляет собой основное занятие туземцев; являющиеся его следствием курганы и канавы представляют собой миниатюрный ландшафт и радуют взор. Во всем остальном им присущи обычные черты атолла, низкий горизонт, большая лагуна, напоминающая осоку, кромка пальмовых вершин, однообразие и крохотность земли, громадные размеры и влияние неба и моря. Жизнь на таком острове во многом напоминает жизнь на борту судна. Атолл, подобно судну, вскоре воспринимается как данность; и островитяне, подобно судовой команде, вскоре становятся центром внимания. Острова эти густо заселены, независимы, представляют собой маленькие королевства, недавно цивилизованные, редко посещаемые. В последнее десятилетие постепенно произошло много изменений: женщины больше не ходят до брака раздетыми; вдова больше не спит ночью и не ходит по улицам днем с черепом покойного мужа; здесь в ходу огнестрельное оружие, а копья и мечи из акульих зубов продаются как раритеты. Десять лет назад все эти вещи и обычаи были повсеместны, пройдет еще десять лет, и старое общество полностью исчезнет. Мы прибыли в удачное время, чтобы увидеть его атрибуты еще существующими и (на Апемаме) слегка обветшавшими.