Читаем без скачивания Театр. Том 2 - Пьер Корнель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пусть торжествует он — в том радость отыщу.
Скорбит любовь к тебе, ликует нежность к брату…
Благословлю богов, обрекших на утрату,
И, всех своих надежд увидев тлен и прах,
От горя я умру с улыбкой на губах.
Родогуна.
Царевич! Если так угодно высшим силам,
Что мне вовек не звать тебя супругом милым,
Знай, что люблю… Нет, нет, мой разум изнемог.
Ты любишь ли меня? Тогда не будь жесток,
Свиданий не ищи, они как соль на рану…
Увидимся с тобой, когда царицей стану.
(Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Антиох один.
Антиох.
Сбылись мои мечты! Ты выиграла бой,
Любовь-владычица! Победа за тобой,
Но там, где правит месть, победы этой мало:
Чтоб над свирепостью добро торжествовало,
К нему, всесильная, на помощь поспеши,
И нежность к сыновьям ты матери внуши;
Пусть кроткой жалости целебное дыханье
Ревнивого огня потушит полыханье.
Царица-мать идет!.. О дай, любовь, мне власть
Иль умягчить ее, иль тут же мертвым пасть!
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Антиох, Клеопатра, Лаоника.
Клеопатра.
Что скажешь? Трон отдать Селевку ли, тебе ли?
Антиох.
Но знаешь только ты, что боги повелели.
Клеопатра.
Ты знаешь, он тобой заслужен или нет.
Антиох.
О госпожа, убей, но выслушай ответ!
Клеопатра.
Ты время потерял, и твой ответ не нужен:
Селевком, не тобой, державный трон заслужен,
Затем что преданность твой брат мне доказал.
Уже свершилась месть. Ты, сын мой, опоздал.
Как не сочувствовать подобному несчастью?
Не легче ль смерть принять, чем распроститься с властью?
Я средство предложить могла бы, но оно
Так страшно для двоих, неверно и черно…
Его назвав тебе, умру… А, впрочем, что же,
Державы и венца ужели жизнь дороже?
Антиох.
Есть средство верное — оно в твоих руках
И в чистоте своей вселить не может страх.
За наши горести лишь ты одна в ответе:
Царевну потеряв, утратим все на свете,
Затем что брат и я боготворим ее.
Пронзило нам сердца веление твое.
Об этом говоря, твои обиды множим,
Но так нам тяжело, что мы молчать не можем,
Мы чаем: если гнев затмил твои глаза,
Проникнет сквозь покров горючая слеза,
И в жалости твоей мы сыщем исцеленье.
Клеопатра.
Нет, это ты, не я во власти ослепленья:
Как ты дерзнул со мной так говорить, мой сын?
Не мнишь ли, что уже ты полный властелин?
Антиох.
Но, госпожа моя, сама ты заронила
В обоих нас любовь, чья безгранична сила.
Клеопатра.
Ах так! Ваш гнусный жар мной разожжен был? Мной?
Антиох.
Но кто же, как не ты, вернула нас домой,
Чтоб сыну старшему отдать престол без спора,
С парфянкой обвенчав, согласно договора?
Ее увидели мы волею твоей,
И вот уже вовек не сбросить нам цепей.
Противься мы тогда столь сладостному плену,
Ты упрекнула бы обоих за измену,
Не стань мы жертвами ее всевластных чар,
Нам заменил бы долг сердечный этот жар, —
Долг и желанье стать властителем законным,
Державой управлять, владеть венцом и троном.
Долг, честолюбие, любовь слились в одно,
И в Родогуне все теперь воплощено.
Любовь к ней, мнилось нам, перед тобой — заслуга…
Сперва боялись мы, соперники, друг друга,
Но нежность братская возобладала в нас,
И я о жалости молю тебя сейчас.
Скажи: мы знать могли ль, что ненависти корни
Торжественнейших клятв живучей и упорней?
Клеопатра.
Но помнить бы могли, ценою чьих забот
Не оказались вы во власти тех тенет,
Что были сплетены парфянкой вашей милой.
Лишь мужество мое обоих охранило!
О да, я верила — ваш благородный гнев
Стремится на простор, во тьме сердец созрев,
Притворной кротостью его сдержать старалась,
Чтоб стал он яростью, чтоб ярость разыгралась,
Преграды прорвала, нашла себе исход,
Как в наводнение поток ревущих вод.
И что ж теперь? Прошу, стращаю, понуждаю,
Но жажды мщения в сынах не пробуждаю,
Твержу, что мстителю венец и трон отдам,
Но оба холодны к возвышенным мечтам,
К обидам матери безмерно равнодушны,
Все чувства умертвив, одной любви послушны…
И я могла любить бесчувственных сынов!
Антиох.
О нет, в душе у нас всегда найдется кров
С любовью наравне для нежности сыновней.
Клеопатра.
Любовь завистлива и не потерпит ровни.
Антиох.
Те чувства в нас горят немеркнущим огнем,
И, если надобно, мы за тебя умрем,
Но…
Клеопатра.
Что ж ты замолчал, сын черствый и мятежный?
Антиох.
Мы за нее умрем, коль это неизбежно.
Клеопатра.
К тебе взываю, смерть! Приди, обоих срежь.
Проклятья вечного достоин их мятеж.
Развязку правую печалью не украшу —
Я вижу в вас ее, пленительницу вашу,
И с торжеством приму заслуженный конец
Ей верноподданных, враждебных мне сердец.
Антиох.
Что ж медлишь? Торжествуй, а я готов в дорогу.
Твоя рука дрожит? Возьми мою в подмогу,
Она тотчас вонзит кинжал по рукоять
В то сердце, что тебя осмелилось предать,
И будут мне легки последние минуты,
Когда в моей крови свой гнев остудишь лютый.
Быть может, взрыв прошел, и этот гнев утих,
Но если мятежом любовь сынов своих
По-прежнему зовешь — о вспомни, что с тобою
Слезами боремся, сражаемся
