Читаем без скачивания Театр. Том 2 - Пьер Корнель

мольбою!

Клеопатра.

Как просто было бы мне ваш мятеж пресечь,

Когда б оружием избрать решились меч,

Но сыновей мольбы какая мать отринет?

Смягчается душа, жар ненависти стынет…

Таким стенаниям могу ль без слез внимать

Я, любящая вас и преданная мать?

Ты истерзал меня своим унылым стоном.

Владей царевною, владей венцом и троном:

Ты, старший из двоих, всего теперь достиг,

Благодари ж богов.

Антиох.

О, несказанный миг!

Сияньем радости невзгода завершилась,

И, милостью богов, ты сердцем к нам смягчилась.

Не снится ль это мне?

Клеопатра.

Боролась, как могла,

Но нежность матери над гневом верх взяла.

Я верю, Антиох, что, одержав победу,

Ты нашу тайную не разгласишь беседу.

Антиох.

Дана победа мне на гибельном краю!

Рука, что смерть несла, спасает жизнь мою!

Клеопатра.

Вознагражу тебя за прежнюю суровость.

К царевне поспеши, поведай эту новость,

В ней радость, в ней восторг не одному — двоим:

Ты не любил бы так, не будь в ответ любим.

Антиох.

Какого счастия мы оба накануне…

Да, не ошиблась ты, я дорог Родогуне.

Клеопатра.

Не трать же времени, беги скорее к ней,

Миг, что упущен был, для нас всегда злодей.

Когда в вечерний час свершится брак меж вами,

Увидишь, что во мне угасло мести пламя!

Антиох.

Когда взойдем на трон, ты, госпожа, узришь,

Что поданные мы и ты одна царишь.

(Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Клеопатра, Лаоника.

Лаоника.

Склонилась ненависть перед величьем духа!

Клеопатра.

Ах, сердце матери к слезам детей не глухо!..

Лаоника.

Умилена душой, ты плачешь. О, восславь…

Клеопатра.

Селевка позови и нас вдвоем оставь:

Он примет не легко своей судьбы коварство,

Но есть у матери и для него лекарство.

Предупреждать его не вздумай ни о чем:

Я нанесу удар, я буду и врачом.

Лаоника уходит.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Клеопатра одна.

Клеопатра.

В мой величавый дух проникнуть ты не в силах,

Я плачу не от чувств расслабленных и хилых.

Нет, слезы ярости туманят мне глаза.

Пожди и все поймешь; уже близка гроза.

Но до поры сдержись, о гнев мой исступленный.

А ты, слепой простак, доверчивый влюбленный,

Не отличающий изнанки от лица:

Жди радостей любви, жди царского венца,

От счастья вне себя беги к своей парфянке!

Ты, жалкий, предпочел любовные приманки

Величью высшему. Но у порога месть,

И новых горестей тебе не перечесть.

Мне гордость усмирить? Вымаливать пощады?

Кто быстро в плен сдался, жди от того засады.

Кто за улыбками не зрит людских сердец,

Тому спасенья нет… Ты обречен, глупец, —

На деле докажу, как я переменилась.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Клеопатра, Селевк.

Клеопатра.

Ты знаешь ли, Селевк, что месть моя свершилась?

Селевк.

Увы, несчастная!

Клеопатра.

Стенай, слезу пролей.

Так сильно любишь ты?

Селевк.

Скорблю душой о ней.

Клеопатра.

Еще послужишь ты своей царевне милой:

Не ей, о нет, не ей я ныне отомстила.

Селевк.

О боги! Но кому?

Клеопатра.

Тебе, Селевк, тебе!

Ты жаждал послужить не мне, моей рабе,

Ты в брак мечтал вступить с парфянкою коварной,

Ты на меня восстал, о сын неблагодарный,

И, с волей матери вступив в мятежный спор,

Ее желаниям пошел наперекор.

Селевк.

Я?

Клеопатра.

Ты, предатель, ты! Зачем невинность строишь?

Огня, что жжет тебя, от глаз моих не скроешь.

Расплаты избежать мечтал? Не лицемерь.

Тебя щадила я, не пощажу теперь.

Так слушай же меня, упрямец своенравный:

По праву старшинства он твой, венец державный,

Ты мог бы царствовать с парфянкою своей,

Но знаю только я, кому из сыновей

Взойти на трон отцов. Лишь имя назову я

И овладеет им соперник твой, ликуя.

Селевк.

Мой брат?

Клеопатра.

Да. Младшего я старшим объявлю.

Селевк.

И я торжественно богов благословлю.

Ты сомневаешься? Не веришь мне? Напрасно;

С твоим желанием мое слилось согласно.

Утраченные мной не так ценю блага,

Чтоб в брате из-за них я усмотрел врага,

И если только в том и будет мне отмщенье,

Ты удовольствуешь моей души влеченье.

Клеопатра.

Тот равнодушия всегда играет роль,

Кто, потерпев провал, скрывает гнев и боль,

Чтоб выигравший враг, в уловки веря эти,

Нечаянно попал в расставленные сети.

Селевк.

Но неужели мнишь, что я вражду таю?

Клеопатра.

Но неужели, трус, отдашь любовь свою,

Ту, что тебе дана самими небесами,

Чью гибель мнимую ты оросил слезами?

Селевк.

Скорбь об исчезнувшей под сенью гробовой

Не означает страсть к ней, женщине живой.

Клеопатра.

Соперник взял ли верх, смерть к теням унесла ли —

Тому кто потерял, жить под ярмом печали.

Покажется ему, что взрыв тоски утих,

Но стоит увидать уже в руках чужих

Ту, что считал своей, — в нем ревность разгорится,

И, чтоб напасть врасплох, он кротким притворится

И будет тем сильней о мщении мечтать,

Чем более она во всем ему под стать.

Селевк.