Читаем без скачивания Персидские юмористические и сатирические рассказы - Голамхосейн Саэди

Поздоровавшись, мы подсели к мангалу. Почуяв запах знакомого дымка, Исмаил воспрянул духом, глаза у него заблестели.

Опытный хозяин, этот, в зелёной чалме, Сеид Реза, положил горошинку терьяка в трубку и протянул её Исмаилу. Тот жадно припал к ней, как голодный младенец к материнской груди.

После второй трубки Исмаил заговорил. Он калачиком сложил ноги, налил себе из чайника крепкого чая.

— Мы слышали, будто таких, как я, курильщиков в вашем городе сажают задом наперёд на осла и возят по улицам…

— Да,— отвечает хозяин,— вы даже не представляете себе, какие строгости ввели местные власти. За крупинку терьяка, за каплю водки отправляют человека в такие края, откуда нет возврата. А впрочем, оно и правильно. Давно пора искоренить пороки общества. Да продлит Аллах жизнь нашему начальству!

— Совершенно с вами согласен,— поддержал я.

— Если бы не эти суровые меры,— продолжал ага Сеид Реза,— если бы наши власти так самоотверженно не взялись за это дело, то, ей-богу, положение в нашем городе было бы плачевнее, чем в Китае в недалёком прошлом.

Вижу, хозяин не лишён эрудиции и говорит дельно.

Пока Исмаил докуривал третью трубку, а я ждал, когда все это кончится и мы продолжим свой путь, вошёл уже знакомый нам мальчуган и объявил:

— Папа, там господин начальник отдела юстиции!

Я так и обмер. Ну, думаю, попались. Выследили, застигли на месте преступления.

— Пусть заходит! — говорит хозяин.

— Что это значит, ага Сеид Реза? Что потерял здесь начальник отдела юстиции?

— Не беспокойтесь, господа,— невозмутимо отвечает хозяин.— Это свой человек, весельчак, каких мало! Иногда, в свободное время, он заглядывает к нам.

Занавеска раздвинулась, и в комнату неслышно проскользнул мужчина лет сорока пяти, в пижаме, халате и домашних туфлях. Он вежливо поздоровался и сел около Исмаила, напротив аги Сеид Резы. Жандарм тут же встал и вышел. Исмаил предложил вновь вошедшему господину трубку:

— Прошу, ваша честь!

— Ну что вы, не беспокойтесь, курите, я подожду,— скромно ответил тот.

Выкурив две трубки, новый гость спросил:

— Ага Сеид Реза, а начальник полиции ещё не приходил?

— Пока нет, ждём его с минуты на минуту,— ответил хозяин, ставя перед гостем стакан крепкого чая.

«Настоящий притон,— подумал я.— Ну и ну!» А Исмаил, вижу, совершенно здесь освоился. Улыбается, нараспев декламирует стихи Хафиза:

Аскет, не зови меня в рай — выбор твой неудачен:Господь заметил меня так, что не рай мне назначен[115].

Голова начальника юстиции закачалась как маятник, в такт стихам, и, отложив в сторону недокуренную трубку, он подхватил:

Тебе — благочестие, чётки, молитва, закон,А мне — погребок, где молятся,— только иначе.

Тут и я, чтобы не ударить в грязь лицом, напряг память и продолжил:

О суфий[116], тем в рай не попасть, чей достаток, как мой,На пьянство в подвалах да рубище не был истрачен.

«Браво, браво! Молодец! Здорово!» — послышались одобрительные возгласы моих партнёров.

И завязалась у нас самая оживлённая беседа: мы рассказали, откуда мы и куда едем, с какими трудностями отыскали это заведение и как нам посчастливилось оказаться в одном обществе с таким приятным собеседником.

Вскоре пришли ещё двое — начальник полиции и начальник отдела финансов. Наш новый приятель представил нас как весёлых, жизнерадостных людей с прекрасным вкусом, любителей поэзии. Не успели ещё мы как следует познакомиться, как вошёл сын хозяина и сообщил радостную весть о прибытии начальников отдела статистического управления, отдела борьбы с наркоманией и отдела искоренения притонов и публичных домов.

Итак, нас стало восемь, но не прошло и часа, как наше общество ещё вдвое увеличилось. Причём, заметьте, в нашей компании только мы с Исмаилом оказались не начальниками, а что касается остальных, то ниже заместителей начальников отделов не было ни одного. И надо сказать, все как на подбор весельчаки, остроумцы и жизнелюбы.

— А вы что, терьяк не уважаете? — заметив, что я не курю, спросил начальник отдела юстиции.

— До сих пор никогда не пробовал,— ответил я.— Может быть, после сегодняшнего вечера благодаря старанию друзей закурю.

— То есть вы хотите сказать, что ничего не употребляете?

— Употребляет,— заступился за меня Исмаил,— но того, что ему надо, видимо, здесь не достать.

— Все, чего только ни пожелаете, раздобуду! — заявил начальник отдела борьбы с наркоманией и алкоголизмом. — Что прикажете: героин, кокаин, гашиш, чарс, банг?

— Да нет,— растерянно ответил я.— Всего этого мне не надо. Вот если бы нашлась четвертинка водки, я бы не отказался. И то потому только, что в вашем обществе не хочу быть трезвенником.

Начальник отдела борьбы с наркоманией подозвал сына аги Сеида Резы и, сунув ему в руки двадцать туманов, приказал:

— Сходишь к Кяль Абдуле и от моего имени попросишь, чтобы по тому же самому адресу, по которому он позавчера послал три бутылки контрабандной водки, доставил ещё две. По дороге купишь несколько шампуров кебаба, кислого молока, огурцов, хлеба и зелени.

И часа не минуло, как появилось все заказанное. Весь вечер мы ели, пили, пели и веселились, ведя оживлённую беседу на самые различные темы, начиная от падения третьего рейха и кончая способами приготовления маринованного перца и варенья из баклажанов.

Около двух часов ночи все, кроме нас, разошлись по домам. Нам же любезный хозяин предложил две деревянные кровати в соседней комнате: «Переночуйте здесь, а поедете завтра».

Назавтра пробудились мы уже к вечеру. Господин начальник отдела юстиции вместе с хозяином ждали нас уже у мангала. Мы умылись, привели себя в порядок и отправились к ним. Расцеловались как старые приятели. А через час все вчерашнее общество было опять в сборе. И третий и четвёртый день мы провели под гостеприимным кровом аги Сеида Резы. И субботу — рабочий день — прихватили.

Только в воскресенье утром с огромным трудом, после всяческих уговоров, просьб и угроз, мне удалось заставить Исмаила распроститься с уважаемым хозяином. Ни о каком посещении Исфахана и Шираза уже не могло быть и речи.

Направляясь к своей машине, мы встретили на том же перекрёстке нашего знакомого полицейского.

— Как ваш ребёночек? Помазали ему терьячком ушко? — заулыбался он.

— Да, да. Огромное вам спасибо.

— Не забывайте: если опять заболит ухо — прямёхонько сюда!

Мы раскланялись с ним и повернули на ту улицу, где пять дней назад оставили свою машину. Нет машины. Что такое? Может, мы перепутали улицу? Нет, вроде улица та же, все приметы те же!

Мы обегали весь город. Исмаил метался туда и сюда, как обезглавленная курица, но машина будто сквозь землю провалилась.

— Пойдём к начальнику отдела юстиции,— предложил я.— Он ведь наш приятель, наверняка поможет нам.

О том, какого труда нам стоило добиться приёма у этого высокого начальника, я не буду рассказывать. Когда наконец мы попали к нему и сообщили о случившемся, он, подумав, сказал:

— Клянусь Аллахом, это гиблое дело!

— Почему же?

— Да потому, что, если вы скажете, где провели все это время, вам же самим будет хуже. Возникнут непредвиденные осложнения. Если же вы вздумаете приплести сюда нас, то вам совсем несдобровать.

— Что же в таком случае нам делать?

— Советую просто махнуть на все рукой!

— То есть как? Что значит «махнуть рукой»? На собственную машину?

— А вот так и махнуть! В компетентных органах, где будет разбираться ваше дело, вас спросят: где, когда, почему вы оставили машину? Где и с кем вы провели эти дни? Чем занимались? И в результате применят по отношению к вам те самые суровые законы, которые приняты в нашем городе.

— То есть вы хотите сказать, что…

Он бесцеремонно оборвал меня.

— Вот именно! И больше не приставайте ко мне, не мешайте работать! В противном случае, если только я дознаюсь, где вы куролесили все это время, чем занимались, тут же велю посадить вас задом наперёд на двух ишаков.

Вижу, что упорствовать бесполезно. Знакомец наш видал виды, его ничем не проймёшь!

— Да, братец,— говорю я Исмаилу,— господин начальник совершенно прав. Пойдём отсюда.

Вышли мы ни с чем и поплелись к гаражу раздобыть какую-нибудь колымагу, чтобы вернуться в Тегеран. Проходим мимо бакалейной лавки, смотрим — возле неё сущее столпотворение. Бедняга Исмаил подумал, что его машина отыскалась.

— Что случилось? — спрашиваем людей.