Читаем без скачивания Одно темное окно - Рейчел Гиллиг

– И здесь мы их прячем, – пояснил Рэйвин, похлопывая по камню.

– Как ты обнаружил этот тайник?

Он пожал плечами.

– Просто играл тут, будучи мальчишкой. Как-то раз порезал плечо об окно, ввалился внутрь с кровью на руке. Когда коснулся камня… ну, ты видела.

– Но почему тайник здесь? – спросила я, чувствуя витающий в комнате запах соли. – Что это за место?

– Не знаю. Оно старое. Такое же древнее, как руины снаружи. – Рэйвин полез в карман, доставая бордовую и пурпурную карты – Кошмар, Зеркало. – Я нашел их в центре камня.

Я обратилась во тьму, к Кошмару. Когда тот заговорил, его слова лились, как дождевая вода:

«Подношение, обмен на кровь. Так Дух и заключает сделки – всегда с участием крови. И Король-пастух построил для нее эту комнату на краю леса, этот алтарь. И здесь они совершали обмен».

«Откуда тебе так много об этом известно?»

Он не ответил. Я провела рукой по камню, поверхность ощущалась холодной и шершавой под моей ладонью.

Рэйвин вытер кровь рукавом туники.

– Другие пытались открыть камень, но безуспешно. Если со мной что-то случится, ты единственная, кто сможет это сделать. Лишь зараженная кровь его откроет.

Я подняла на капитана взгляд.

– С тобой должно что-то случиться?

Его улыбка не коснулась глаз.

– Нет, если я справлюсь.

Он снова собрал карты, каждая из которых теряла цвет при его прикосновении. Когда он потянулся к Белому Орлу, я схватила Рэйвина за рукав и удержала. Я уставилась на карты в его руке – все они лишены цвета, кроме Кошмара и Зеркала.

– Почему ты можешь использовать только эти две?

Рэйвин заговорил не сразу, его взгляд был прикован к моему лицу. Возможно, он хотел, чтобы этот секрет, как и многое между нами, остался невысказанным. Но я выдержала взгляд, ожидая, подбадриваемая тишиной вокруг нас.

– Мне было тринадцать – больше, чем многим другим, когда я подхватил лихорадку, – признался Рэйвин, нарушив молчание. – Но я не ощутил никаких признаков магии, никаких новых способностей. Я избегал целителей. Думал, что меня не настигли последствия заражения. Год спустя я готовился стать дестриэром. – Его тон стал мрачнее. – Но когда мне дали Карту Черной Лошади, она не поддалась. Как ни старался, я не мог заставить ее работать. – Он замолчал. – Хаут рассказал об этом Орису Уиллоу, который ранил меня своим когтем и подтвердил заражение перед королем.

Еще никогда я не слышала, чтобы Рэйвин говорил сразу так много. Его голос напоминал глубины темной воды – ровный, непоколебимый. Он убаюкивал меня. Я окинула взглядом лицо капитана дестриэров, погрузившись в его прошлое, желая услышать его историю.

Рэйвин продолжил:

– Но, как и его питомец Орис, король увидел в моем заражении ценность. Без Черной Лошади я стал лучшим бойцом среди дестриэров. Чаша не работала на меня – но и против меня она тоже бесполезна. Никто не мог видеть меня через Карту Колодца. Коса не может подчинить мой разум. – Он сделал паузу. – Вот почему король отдал мне должность капитана.

Рэйвин провел рукой по волосам.

– Каждый год я терял способность использовать очередную карту. Остались только Зеркало, Кошмар и, я полагаю, Две Ольхи. – На мой пристальный взгляд он пожал плечами. – У магии есть цена. Если мы не соберем колоду и не вылечим меня, я вообще не смогу использовать Карты Провидения. – Рэйвин взглянул на меня, его лицо омрачала тень. Мы встретились взглядами. – Я редко говорю об этом, разве что с Элмом.

Я приподняла бровь, слова не хотели складываться.

– Но он… Он…

– Роуэн.

– И не боишься, что он расскажет своему отцу?

Рэйвин улыбнулся.

– Если бы ты знала его, ты поняла бы, насколько это невозможно. Элм верен… без сомнений.

Я подумала об Айони. Или – у меня свело живот – о том, какой она была.

– И он верен тебе, а не своему отцу и брату?

На мгновение Рэйвин замолчал.

– Элм был смышленым ребенком. Но он ненавидел тренировки, предпочитая им книги. Король выказывал недовольство его мягкостью и счел сына слабаком, оставив его воспитание королеве. Когда та умерла, с Элмом… плохо обращались в Стоуне. – Капитан с трудом подбирал слова. – Хаут вел себя с ним очень жестоко. И однажды я просто… привез его домой. Мои родители стали его родителями, мои брат и сестра – его братом и сестрой. Он насторожен, недоверчив, но скорее умрет, чем предаст нас.

В капитане дестриэров ощущалось нечто новое, что-то яростное и откровенное. Возможно, как и меня, соль в воздухе его пробудила. Исчезло непреклонное выражение лица, непоколебимая строгость. Вместо них появилась глубоко укоренившаяся решимость.

Рэйвин вновь повернулся к картам на камне. Он сложил их в стопку, и цвета исчезли, как только коснулись его кожи. Затем он потянулся к плите, укладывая их на место. Когда убрал руку, цвета вернулись.

Капитан достал с пояса тот же нож, что и раньше, и поднес его к руке.

– Постой, – сказала я, поймав его ладонь. – Позволь мне.

Он нахмурился.

– Нет, Элспет.

– Я серьезно, – сорвалось с моих губ. Когда Рэйвин не сдвинулся с места, я выпятила подбородок. – Мне ведь положено знать, как это правильно делать, так что ты должен позволить мне.

Он не ослабил хватку на клинке. Он ничего не сказал, за его серыми глазами происходила борьба. Тем не менее он не отдал мне нож.

– Ладно, – сказала я, отворачиваясь от него.

Капитан поймал меня за запястье и потянул назад. Он поднес мою руку к своей груди. Над ней он держал свой нож, точно скрипичный смычок, едва касаясь острием моей ладони.

– Для этого не требуется много крови, – скорее прорычал, чем сказал, он. – Всего лишь капля. Подношение.

«Обмен, – прошептал Кошмар. – Ничто даром не получишь».

Кожа Рэйвина была грубой, как обложка давно забытой книги. Но она дарила тепло. Не сводя с него глаз, я затаила дыхание, ожидая боли от лезвия.

Он провел ножом по моей ладони. Я охнула, наблюдая, как из невидимого пореза, который только что нанес Рэйвин, струится дорожка красных бусинок. Он сжал мою плоть, выталкивая на поверхность еще больше крови.

– Просто небольшой порез, – пробормотал он. – Ничего глубокого. Нет нужды оставлять шрамы на этих прекрасных руках.

Если мне и было больно, я этого не ощутила. Во мне шевельнулось нечто иное. Не боль, но ноющая пульсация.

Рэйвин поднес мою руку к плите, прижал ее к фактурному древнему камню. Когда он отодвинул мою ладонь, на поверхности остались капельки крови. Мгновение спустя карты исчезли, запечатавшись, и в комнате снова стало темно.

Исчезла и