Читаем без скачивания Ни слова, господин министр! (СИ) - Наталья Варварова

знать. Клапан за-за-замкнуло. Я так вам признателен. Какое счастье, что вы вернулись ко двору!

Он повернулся к Родерику. Первый раз наблюдала, чтобы человек смотрел собеседнику в глаза и одновременно их прятал.

— Ваше, Ваше Высочество, смилуйтесь. Голос пропал, кажется, умираю.

При этом Маммонт махал руками, призывая собравшуюся за нашими спинами кучку придворных не двигаться и ждать.

— Пойдем, Нахаленка, — хмыкнул князь. — Раз ты переживаешь даже за такое ничтожество, то будь по-твоему. Милосердие к врагам — одна из форм храбрости.

Раньше бы он обязательно добавил, что и глупости тоже. Но младший Конрад, похоже, всерьез настроился жениться и лишь улыбался, наблюдая за тем, как изменилось выражение моего лица, когда я не услышала у этой фразы продолжения.

Мы беспрепятственно вошли в круглую парадную залу с колоннами и потолком в форме купола. Вдоль стен расставлены стулья, но занята только часть из них. Как правило, на таких приемах сидели лишь престарелые родственницы и дебютантки, которых пока не допускали в общую толчею, где происходило самое интересное.

Родерик не останавливался и ни с кем не здоровался. Он молча шел вперед. Лорды, высокопоставленные торговцы, местная знать — все расступались перед нами, кланяясь ниже пояса. Разговоры замолкали и, что странно, не спешили возобновляться, даже когда толпа смыкалась за нашими спинами.

Подобные залы устроены одинаково хоть в Орсу, хоть в столице. Столики с едой и напитками сдвинуты к высоким вытянутым вверх окнам. Когда начнутся танцы, народ потеснится, чтобы освободить центр. При этом в противоположном конце от входа — небольшое возвышение. Оркестр, развлекающий публику, сейчас играет оттуда.

К этому постаменту примыкают ложи. В этом зале их шесть: по три с каждой стороны. Они примерно на пол-этажа выше уровня пола и ограждены балюстрадами.

Разумеется, ложи предназначались для самых знатных особ. Так, у Стефана и Родерика они ближе всего к подиуму и, соответственно, расположены одна против другой. Я вздрогнула, когда сообразила, что князь вел меня не в нашу, пустовавшую, а в ложу королевской четы.

Ступеньки закончились быстро. Снизу я не успела заметить Стефана, но это ни о чем не говорило. Навстречу нам неловко поднялась королева. Живот, великоватый для ее срока, уже мешал. Родерик тут же оказался рядом.

Он поклонился и при этом в любой момент был готов ее подхватить.

— Ваше Величество, как можно? Пожалейте себя.

Стелла протянула ему руку для поцелуя

— Род, хватит, перестань. Я и так в основном сижу. А если не сижу, то лежу.

Эти двое такие же приятели, как и раньше. Во мне зашевелилась иррациональная обида. Мы с князем за десять лет лишь изредка обменивались официальными запросами.

Стелла, высокая и анемичная пепельная блондинка, отличалась если не красотой, то породой. Удлиненное лицо и самую малость длинный нос королеву не портили. Казалась, она создана для того, чтобы с достоинством носить роскошные диадемы и прочие украшения из фамильной коллекции.

А еще она носила детей. И за это Стефан, во всяком случае на людях, не сказал ей ни одного непочтительного слова, а его брат в ее присутствии боялся дышать. Чтобы не опалить ее тьмой — как-будто у Стеллы не было иммунитета.

Отругала себя за ревнивые мысли на хлестком аллейском и поднялась из реверанса.

— Леди Оливия, чудесные новости. Вы не могли сделать выбор лучше. Теперь переберетесь в столицу? И почему я пропустила, что вы оба уже в зале? Стефан задержится на час или больше. На тебя, Род, всегда можно положиться. Ты вовремя. Мальчики успели заскучать.

Стелла не притворялась и была рада меня видеть. За ее спиной оба принца. Оба похожи и не похожи на Дейва. Глядеть на них еще больнее, чем на Ее Величество.

Я собралась уничтожить их отца, а сама мило им улыбалась. Каково же Родерику? По слухам, Эдвард и Лиам его обожали.

Глава 58

Пока я раздумывала, как ответить и в то же время не ответить королеве, вмешался Родерик.

— Сомневаюсь, что мне удастся убедить Оливию покинуть пансион. Свадьба не за горами, а у нее в мыслях одни конференции, аттестации и промежуточные тесты.

Он почти усадил женщину обратно, а потом поухаживал и за мной, отодвинув кресло. Странно, что в таком тесном кругу мать и дети обходились без прислуги. Видимо, Родерик — не исключение, и это часть семейной традиции по обеспечению безопасности.

И, пока Стелла не успела выразить разочарование, я переключилась на второй ее вопрос.

— Шарль Маммонт, распорядитель, который заменяет графа Санти, внезапно занемог. Подозреваю, что он испугался Родерика в столь грозном облачении. От нашего министра за версту отдает мраком, а смягчать силу потоков он не считает нужным.

Королева переводила взгляд с меня на князя. Подтрунивать над избранником, дразнить его — такое принято не в каждой паре. И она скорее всего недоумевала, когда же мы сблизились так быстро.

— Что вы, это точно не про Родерика. Он всегда сдержан. Стефан умудряется делать родовую магию незаметной для окружающих, но князь — один из самых спокойных людей, кого я знаю.

Вот как? Стелла хвалила обоих братьев. Хотя в случае с младшим Конрадом это спокойствие сродни туче, зависшей над головой. В поединках и сражениях холодный с виду министр преображался в зверя. Неукротимую энергию необходимо было выплескивать.

И, может, показалось, но при упоминании милейшего Санти Ее Величество вздрогнула и чуть нахмурилась.

— Моя королева, Лив — обладательница четырех стихий, к тому же отдающая. Подобной чувствительности к магии ни вы, ни я себе не вообразим. У нее особенное восприятие.

Он произнес это, понизив голос. С такой интонации, что я обрадовалась, что зашла в ложу уже залитая румянцем и второй раз покраснеть не получится.

— Так давайте, раз произошло недоразумение, я все исправлю и сама представлю вас как жениха и невесту, — встрепенулась Стелла.

Князь, который так и не сел и все это время обменивался приветствиями с принцами, снова поклонился.

— Тогда вы окажете мне услугу, Ваше Величество. Желательно, чтобы каждый мужчина в этом зале принял к сведению, что эта девушка не свободна.

Стелла рассмеялась естественно, но с королевским достоинством. Уметь себя подать — это целое искусство. Я стала считать, сколько в Гретхеме в среднем часов приходилось на этикет. У старших классов — не более двух-трех часов в неделю. Мы задвигали этот предмет в пользу научных дисциплин, однако надо будет ввести большой факультативный курс для учениц, которые собирались блистать при дворе.

Могучий крак, о чем я думаю? Король рядом, мы неминуемо встретимся,