Читаем без скачивания Избранные труды. Том IV - Олимпиад Соломонович Иоффе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Соответственно существуют не только отрасли права, но и отрасли законодательства. В отличие от объективности первых, которые наукой лишь устанавливаются, вторые создаются классификаторами (государством, отдельными институтами, учеными), избирающими соответствующие практическим требованиям свой критерий систематизации (например, сфера деятельности: хозяйственное право, транспортное право и др.). В первом случае возможна кодификация (с общей и особенной частью в каждом кодексе), а во втором – издание сборников (жилищное законодательство, авиазаконодательство и другие без общей и особенной частей).
3) Субинституты, институты, отрасли права. Группировка юридических норм осуществлена по вертикали. Если собрать воедино все нормы, регулирующие единичные отношения (например, розничную куплю-продажу), появится субинститут, а при соединении всех норм данного вида (например, купля-продажа) образуется институт. Совокупность всех институтов определенного рода (например, право собственности, обязательство и др.) представляет отрасль права (в приведенном примере – гражданское право), а соединенные воедино все отрасли права являются системой права. Во всех этих случаях происходит переход количества в качество через скачок, а каждое новое качество обладает своей внутренней определенностью.
Институт отрицает субинститут, а отрасль воспроизводит все институты в виде определенной системы. Это означает, что переход количества в качество дополняется отрицанием отрицания с воспроизводством старого качества в новом виде.
4) Правоотношение. Оно соединяет по меньшей мере двух субъектов, выполняющих противоположные функции: один из них управомоченный, другой – обязанный. Если каждый участник правоотношения обладает правами и обязанностями, то они противоположны обязанностям и правам другого участника. Следовательно, правоотношение – это единство противоположностей. Оно дополняется борьбой, когда возникший спор между его участниками разрешается соответственно уголовным, гражданским или административным процессуальным правом. Разрешение спора означает либо окончание правоотношения, либо восстановление его единства вслед за отпадением борьбы противоположностей.
5) Отчужденность и взаимодействие. Применение правовой нормы предопределяет ее отдельные положения, но ее содержание изменяется, если изучено взаимодействие данной нормы с взаимосвязанной нормой. И то, и другое необходимо иметь в виду в процессе практического применения юридических норм правоприменительным органом.
6) Причинение вреда источником повышенной опасности. Оно влечет ответственность не только за вину, но и за случай. К примеру, автомашина – источник повышенной опасности в состоянии движения и перестает им быть в состоянии покоя. В первом случае вина ответственности не требует, а во втором она необходима.
7) Видыпричинной связи. Многие исследователи различают необходимую и случайную причинную связь между противоправным поведением и вредоносным результатом. По их мнению, только в первом случае наступает ответственность за результаты, а во втором случае она исключается. Но необходимость (закономерность) почти нигде не заключается в поведении нарушителя. Смерть закономерна, а смерть от убийства или болезни случайна. Необходима поэтому иная трактовка причины как условия ответственности. Неправомерное поведение может вызвать действительность результата или его конкретную возможность. Эта причинность достаточна для ответственности. Если же поведение создало лишь абстрактную возможность, ответственность не наступает. Сравним посылку в ночное время через железнодорожную колею человека, попавшего под поезд или убитого бандитом. В первом случае налицо причинность, достаточная для ответственности за убийство, а во втором – ее нет.
Перечисленные проблемы, определенные в общем виде, могут составить план книги о методологии права. Если хватит времени, я сам ее напишу. Если нет, пусть напишет любой согласный со мной ученый.
Заключение
Можно предложить любой план или дать любой совет, но если не соблюдается принцип правдивости, нельзя написать нужной работы. Обычно этот принцип соблюдается. В противном случае научный трактат будет скоро разоблачен. Но есть один вид литературы, где такая опасность кажется неосуществимой. Это – мемуарная литература. Блестящее тому подтверждение – мемуарная книга Ю. К. Толстого. Не собираюсь писать о ней рецензию. Как любил говорить сам Ю. К., она не входит в орбиту моих научных интересов. Приведу лишь некоторые места, чтобы составить о книге полное представление.
Начну с заглавия в центре оглавления: «Исповедь на незаданную тему»[265]. Да, конечно, книга Б. Н. Ельцина называется «Исповедь на заданную тему». Противопоставление? Нет, Б. Н. Ельцин редко упоминается. Плагиат? Как это ни странно, существует плагиат заглавия, не дозволенный авторским правом. Его не было в работе Плеханова «Чего не делать?» в ответ на книгу Ленина «Что делать?»: там противоположность заглавий отражала противопоставление позиций. Здесь же отрицание «не» лишь прикрывает заимствование чужого заглавия, ничего не противопоставляя. Однако, сравнительно с неправдой, воплощенной в самой книге, этот плагиат быстро забывается. Возьму лишь некоторые места.
Стр. 18: «Через три года после утверждения Анатолия Александровича в докторской степени ему предложили возглавить кафедру хозяйственного права. Хотя до того момента Анатолий Александрович был решительным противником хозяйственно-правового направления в юридической науке, это не помешало ему согласиться возглавить кафедру».
Позвольте! Есть два направления в науке о хозяйственном праве: как отрасли права в противовес гражданскому праву и как ответвления, подчиненного гражданскому праву. Решительным противником чего был А. А. Собчак – первого или второго? Ю. К. это прекрасно знает: только первого, но не второго. Что же нелегального в его согласии возглавить кафедру хозяйственного права во втором, цивильном варианте?
Ю. К., однако, из-за давления обвинил Собчака в активности для продвижения на предложенную ему должность (там же). Что имеется в виду, понять невозможно. Но я хорошо помню, как Ю. К. это делал для самого себя, понуждая меня через своих высокопоставленных друзей провести его на профессорскую должность раньше В. Т. Смирнова и В. Ф. Яковлевой, ставших задолго до него докторами наук. И вследствие поддержки со стороны профессора С. А. Малинина он спокойно вытесняет своих многолетних коллег.
Обратимся к другому месту. Стр. 170:
«Когда я принес Иоффе написанный и перепечатанный на машине текст, он прочел его и, не сделав по существу ни одного замечания, неожиданно заметил: “Откуда Вы взяли этот местечковый стиль?” Меня так и подмывало ответить Иоффе, что ни от кого другого, как от него, я этот стиль усвоить не мог, но не желая его обидеть, сдержался».
Здесь мы встречаемся с тем редким случаем, когда Ю. К., не заметив, сам обнаруживал фальшь: он не хотел меня обидеть в личной беседе и легко сделал это публично, в ненаучной книге. Но в чем заключалась нанесенная мне обида? В слове «местечковый», означавшем на языке Ю. К. псевдоним некой нации, к которой я принадлежал. Ради этого и придуман весь никогда не происходивший разговор.
Такие им же опровергнутые утверждения встречаются у Ю. К. сравнительно редко. А как доказать тот же характер многочисленных голых осуждений, столь же фантастических? Лишь одним способом: апеллируя к здравому смыслу!
Так, он был обуреваем своим якобы графским происхождением и в устных беседах не забывал частенько вспоминать о нем. А в книге? Прямо только один раз, на стр. 162, где члену семьи Венедиктова и Ковалева приписываются слова: «Все-таки чувствуется, что он граф». А косвенно? Без стеснений, но не всегда продуманно. На той же 162 стр. он сообщает, что А. В. Венедиктов брал его «маленькую печоринскую руку в свою большую, надежную и лукаво спрашивал: “Все-таки признайтесь, сколько было десятин”, намекая на мое происхождение». Как антиментально выглядит рука Толстого сравнительно с рукой Венедиктова! Но не в руке дело. Кто может поверить, что глубоко интеллигентный и благородно воспитанный Венедиктов подзуживал десятиной своего молодого ученика, намекая на его «происхождение»?! Но ради крепкого словца сомнительной рекламы чего только не скажешь!
Я вспомнил, как народный артист СССР H. П. Акимов в юмористической статье о советах авторам мемуаров, нуждавшихся в людях, к которым у них не было доступа, рекомендовал заявлять, что сидели эти люди недалеко от мемуаристов и так громко говорили, что те слышали их разговоры.
Не знаю, читал ли эти советы Ю. К., но что он следовал им – не подлежит никакому сомнению. В той же книге он помещает меня и моего собеседника бредущими пьяными по дачному поселку и так громко говорившими, что он, шедший сзади, слышал все. Оказывается, я говорил не только всякую чепуху, но и компрометирующие меня вещи.
